Я тебя нагадала
Шрифт:
– Подождать? – с содроганием в голосе спросила Соня, чувствуя, как под напором свекрови, голос который будто обволакивал Соню, лишая силы воли, она теряет появившуюся было решительность. – И сколько же, вы хотите, чтобы я ждала?
– Вадим говорит, что Царев вскоре намеревается пересматривать дела своей фирмы, будет привлекать новых людей и где-то через пять-шесть месяцев собирается предложить Вадиму партнерство. Он почти прямым текстом обещал это. Ну а там еще полгодика и можно будет потихоньку развестись. Там-то уж Царев не сможет ничего Вадиму возразить, он же внесет свою долю в развитие… Ну, я в этих делах плохо разбираюсь, Вадим тебе лучше расскажет.
–
– Да, Софья, примерно так, а может, и того меньше. – Свекровь поднялась, подошла к Соне, положила руки ей на плечи, сжала их и, улыбнувшись, сказала, заглядывая в глаза: – Ну же, Софья, мы с тобой хоть особо и не ладили, но ты всегда была девушкой разумной, этого не отнять. Ты должна поддержать Вадима на таком важном этапе в его карьере. Он столько для тебя сделал, а ты для него что? Ты должна хоть раз в жизни помочь ему. Договорились? Помнишь, какие у него планы были до вашей свадьбы? Ведь он мечтал свое дело открыть. А тут ты и твоя беременность. Все насмарку. И вот – новый шанс, который упускать нельзя. Ведь не сломаешь же ты ему карьеру второй раз.
– Я ничего ему не ломала… – проблеяла Соня. Взгляд свекрови приковывал к себе, Лидия Васильевна смотрела пристально, будто вгрызаясь в Сонино нутро. От этого у Сони повело голову, все затуманилось вокруг, на виски давило, и ее даже качнуло.
– Соня, будь честна хотя бы перед самой собой: если бы не ты, Вадим давно бы открыл собственную фирму, – вкрадчиво говорила Лидия Васильевна. – Ты ему должна, так что, прошу тебя, повремени с разводом, а там глядишь – и все наладится.
– Я… Я не знаю, – пытаясь найти последние пути к отступлению, пробормотала Соня.
– Подумай, ладно? А потом, через годик-другой, если все-таки надумаешь разводиться, Вадим обязательно тебя отблагодарит как следует. Я уж позабочусь. Ну, договорились? – улыбнулась свекровь.
– Я подумаю, – кивнула Соня.
– Вот и умница.
Когда дверь за свекровью закрылась, Соня почувствовала, будто морок отступил, и по спине скатилась капелька пота. А еще ей показалось, что ее только что купили.
Глава 6
В тот день Вадим вернулся домой поздно. Соня сделала вид, что спит, когда он вошёл в супружескую спальню и лёг на свою половину кровати. Она провела весь день в метаниях, размышляя над просьбой свекрови. К вечеру ей даже стало казаться, что она сможет скрепя сердце подождать эти несколько месяцев, пока Вадим не получит партнёрства, чтобы не портить ему репутацию и открывающиеся перспективы. Но когда под мужем промялась кровать, когда он потянул на себя одеяло, Соня мысленно поежилась. Неужели они будут и дальше делать вид, что все в порядке? Он будет вот так вечерами ложиться рядом с ней после того, как вернётся от любовницы? Будет по-прежнему критиковать её кулинарные таланты? И она будет это терпеть? Ради чего? Она и так уже слишком давно притворялась, что ничего не понимает.
Так ничего и не решив, Соня уснула лишь к утру, а на следующий день проспала. Впервые в их супружеской жизни, между прочим. Раньше она всегда вставала рано, чтобы успеть приготовить Вадиму завтрак и сварить кофе. Изо дня в день на протяжении нескольких лет. А он воспринимал это как должное.
Когда Соня открыла глаза, то увидела на циферблате часов, что стрелки показывают начало девятого. Первая мысль была: «Как же Вадим без завтрака уедет?» А потом её оглушило осознание, что ещё вчера утром она была намерена развестись.
Соня встала, накинула длинный бирюзовый халат из плотного
– Да куда она денется? – донёсся до неё уверенный голос мужа. – Мать её вчера уговорила. Думаю, пару недель нам не надо встречаться, Катюш. Да. Я сделаю вид, что раскаиваюсь, чтобы эта овечка успокоилась и не испортила мне все планы. Развод мне точно сейчас ни к чему, сама знаешь. Царев узнает – даже разговаривать со мной не станет. Консервативный старый козел! – Чем больше он говорил, тем глуше стучало у Сони сердце, подпрыгивая до самого горла. – Ну, потерпи, малыш, ты же знаешь, что я только тебя люблю.
Соня вдруг четко осознала, что муж прав: она и правда овечка. Глупая, доверчивая овца, которая все эти годы верила ему и преданно любила. А ещё осознала: не покончит с этим прямо сейчас – сойдёт с ума.
– Ну, давай, котик, я сам позвоню, – закончил Вадим разговор и послал в телефон смачный поцелуй.
Только тут он заметил Соню, которая, больше не таясь, стояла в дверях кухни, прислонившись к косяку. Он замер, растерянно уставившись на нее.
– И после этого ты и твоя мамочка будете убеждать меня, чтобы я потерпела ради твоей карьеры? – с отвращением выдавила из себя Соня.
– Сонь, давай не будем рубить сплеча и поговорим спокойно, как нормальные, взрослые люди. – Вадим говорил таким деловым тоном, будто речь шла не об их разрушенном браке, не об унизительном положении, в которое он ее поставил, а о деловой сделке. – Ну, да, я тебя разлюбил. Да, изменил, – он развёл руками, – но тут есть и твоя вина. Ты же… Ты же как была девчонкой из ПТУ, так и осталась, а я…
– А ты вырос, перерос эту девчонку из ПТУ по всем статьям, – кивнула Соня, – стал солидным бизнесменом, скоро станешь не просто сотрудником, а полноценным партнером. Я все понимаю, Вадим. Я тебе не ровня.
– Вот видишь, можешь, когда захочешь, – одобрительно улыбнулся он, а Соня поняла, что её сейчас стошнит.
– Да-да, могу, и чтобы не смущать своей пэтэушностью ни тебя, ни твоих друзей, ни родителей, мы разводимся, Вадим. Прямо сегодня подаём на развод.
– Господи, Соня! – вспылил он. – Ну что ты заладила с этим разводом? Вроде мама тебе вчера все доходчиво объяснила. Нужно подождать. Ты же ни в чем не нуждаешься, живешь за мой счёт. У тебя все есть. Что тебе ещё надо, идиотка?
От последнего слова Соня дернулась, будто Вадим хлестанул её по лицу.
– Самоуважение, – выдохнула она. – Мне нужно сохранить крупицы самоуважения. Неужели ты хочешь… неужели думаешь, что после всего, что я только что услышала, я буду ждать ещё год и терпеть это все?
– Да черт тебя побери, Соня! – рявкнул он. – Что тут терпеть? Как жили, так и будем жить!
Вадим ещё что-то говорил, говорил убедительно, с напором, давя на никчемность Сони, её зависимость от него, неприспособленность к жизни. По всему выходило, что он её облагодетельствовал и буквально выточил, как скульптор вытачивает из неприглядного бесформенного куска мрамора произведение искусства. Соня почти не слышала его слов, в голове гудело. Она закрыла руками уши и боролась с подступающей тошнотой, вызванной чувством отвращения к мужу, а главное – к самое себе. Как она могла все это время слепо верить в его эфемерную любовь? Как могла не замечать, какой он на самом деле?