Я тебя нагадала
Шрифт:
Мама Сони умерла рано, и бабушке пришлось взять на себя воспитание десятилетней Сони, потому что ее отец к тому времени уже лет пять как жил на Дальнем Востоке, где у него была новая семья. Забирать к себе Соню он не хотел, да и сама девочка ни в какую не желала уезжать из родного города. Бабушка Вера тоже была против. Так и остались они жить вдвоем. Жили неплохо. Бабушка Вера делала все, чтобы внучка ни в чем не нуждалась. И отношения у них сложились доверительные. Бабушка учила Соню готовить, печь, а главное – варить в турке терпкий насыщенный густым ароматом кофе, а еще – гадать на кофейной
Но в последние два года бабушка Вера совсем сдала, и Соня страшилась, что совсем скоро ей придется проститься с единственным по-настоящему близким человеком.
– О чем задумались, Соня? – посмотрел на нее Вадим.
– Да так… Подумала, что вам, наверное, кажется странным мой выбор профессии.
– Почему? – пожал плечами Вадим. – Каждому свое. Кто-то должен делать бизнес, а кто-то кормить это человечество, – улыбнулся он. На этот раз слова молодого человека показались Соне абсолютно искренними, и у нее потеплело на душе.
Кажется, именно в этот момент сердце Сони по-девичьи дрогнуло, и она влюбилась в нового знакомого.
– А вы бизнесмен? – спросила она.
– Не совсем. Я финансовый директор в одной крупной корпорации. Вот приехал в наш филиал разгрести дела. Думал, успею закончить до выходных, но не получилось, – развел он руками, – так что застрял тут у вас до следующей недели.
– У нас тут совсем не плохо, – улыбнулась Соня. – Есть что посмотреть, чем заняться, да и вообще…
– Я в этом абсолютно уверен. – Вадим одарил Соню восхищенным взглядом, и она покраснела.
Потом они почти два часа бродили по территории Сергиевой Лавры, заглянув в каждый доступный туристу уголок. Соня хоть и не была экскурсоводом, но многое рассказала Вадиму и о храмах, и об истории города, и о местах, которые могли бы быть интересны приезжему.
– Пообедаешь со мной? – предложил Вадим, когда они вышли из Лавры, к этому моменту незаметно перейдя на «ты».
Соня бросила взгляд на часы и ужаснулась – ей нужно было спешить домой.
– Не могу, – с сожалением отказалась она.
– Почему? – разочарованно спросил Вадим.
– Не могу. У меня бабушка… Она инвалид. Мне нельзя надолго оставлять ее одну, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Вадим. – Ну, может, тогда завтра? Должен же я как-то отблагодарить тебя за прогулку.
Соня улыбнулась.
– Хорошо, давай попробуем встретиться завтра.
Вадим взял у Сони номер телефона и обещал позвонить.
Обещание свое он сдержал.
***
К концу ужина, на который Соня согласилась на следующий за их знакомством день, ей уже казалось, что она знает Вадима всю жизнь. С ним было легко и приятно. Соня рассказала ему про свою жизнь, про плохое здоровье бабушки, про поиски работы. Вадим, в свою очередь, тоже делился с Соней историей своей семьи, своей карьеры, которой он по праву гордился. Так Соня узнала, что он быстро взлетел по карьерной лестнице и что стать финансовым директором в огромном холдинге доступно далеко не каждому двадцативосьмилетнему молодому человеку. Поделился Вадим и своими планами поднабраться еще чуть-чуть опыта и уйти в свободное плавание, основав собственную фирму, а может, стать партнером в компании, где сейчас работал. Он был из хорошей семьи, коренной москвич, и вообще,
Вадим вернулся в столицу через два дня, но на протяжении двух следующих недель писал или звонил Соне почти каждый день. Она хватала телефон, дергаясь от каждого звонка, радостно улыбалась, если сообщение было от Вадима, и грустно вздыхала, если сигнал оказывался ложным. Баба Вера замечала перепады в настроении внучки, качала головой и вздыхала.
Если и существовала любовь с первого взгляда, то Соня с уверенностью могла заявить, что это была именно она.
Через две недели Вадим снова оказался в командировке в Сергиевом Посаде, на этот раз приехав в город на пять дней. Днем он работал, а вечером они с Соней гуляли по городу, ужинали в ресторанах, разговаривали.
Соня подыскивала работу, но делала это неактивно: все ее мысли теперь были посвящены Вадиму и ожиданию новой встречи с ним.
Он звал ее в Москву, не завуалированно намекал, что если бы она жила в столице, то это только бы подстегнуло их отношения. Но что могла поделать Соня?
– Приезжай хотя бы на выходные, – предлагал он.
– Ты знаешь, я бы с радостью, но не могу оставлять бабушку надолго. Она почти не ходит, и если на пару-тройку часов я еще могу отлучиться, то на сутки, а то и все выходные – нет.
– И некому присмотреть за ней? – расстраивался Вадим.
– Нет, – мотала головой Соня.
Разве что съездить в Москву одним днем? Но этого было мало и ей, и Вадиму, который приезжал к Соне каждый раз, когда позволял плотный рабочий график.
Так пролетело два месяца, Соня нашла работу в небольшом кондитерском магазине рядом с домом, хозяйка которого позволяла ей отлучаться на минут двадцать-тридцать, чтобы быстренько сбегать к бабушке, помочь ей со всем необходимым и снова вернуться к работе.
К концу третьего первая эйфория от встречи с Вадимом, казалось, прошла, и их отношения приобрели более приземленный характер. Вадим уже не писал Соне каждую свободную минуту, приезжал исключительно по выходным, не задерживаясь лишнего часа, но по-прежнему баловал Соню цветами и небольшими подарками. Сердце Сони болезненно сжималось, когда она думала о будущем. Ей казалось, что так может продолжаться очень долго или, наоборот, все очень быстро закончится.
В начале сентября, однако, её жизнь изменилась кардинальным образом.
Глава 2
Пять лет и два месяца назад
Последние дни Соня просыпалась с неприятными ощущениями, о причине возникновения которых она догадалась сразу, но признаваться себе не хотела. Тем не менее, выждав еще неделю, она все-таки сходила в аптеку, купила тест на беременность, и он, без каких-либо сюрпризов, показал две полоски.
Потом Соня долго сидела в ступоре, уставившись в одну точку. Что делать? Как сказать Вадиму? А бабушке? Последняя совсем сдала и теперь уже даже не поднималась с кровати. Соне пришлось оставить работу и постоянно быть возле бабы Веры. Она кормила ее с ложечки, переворачивала с боку на бок, чтобы не образовалось пролежней, обтирала ее тело мыльной губкой, а потом полотенцем, смоченным в теплой воде.