Я тебя научу
Шрифт:
Захрипев мне в ухо, он вонзается в меня так глубоко, что меня сотрясает. Замирает на секунду, протяжно выдохнув, и делает еще несколько коротких толчков.
Я лопатками чувствую биение его сердца — бешеное, рваное. Слизываю с губ соленую слезу и открываю глаза.
Все двоится, теряет очертания. Страх, виски, брезгливость и отвратительное чувство дешевого кайфа создали греховную смесь грязного удовольствия. И я не уверена, что с этой минуты секс в моей жизни будет доставлять мне былое наслаждение.
Покинув меня, Богатырев слезает с кровати, стягивает презерватив
Опускаюсь на постель и закутываюсь в покрывало. Меня знобит. Хочется выпить еще, покурить, забыться. Просто уснуть. И не проснуться.
— Я заеду за тобой завтра в десять, — предупреждает он, надевая куртку.
Моргнув, фокусирую зрение на ночнике. Я должна что-то ответить? Лучше промолчать. Потому что ничего приятного я ему не скажу.
Выйдя из номера, он даже не удосуживается закрыть дверь. Хотя не проходит и полминуты, как на пороге возникает мой муж.
— Милая…
— Заткнись, — шиплю, так же не желая видеть и его.
— Он был груб?
Бросаю на него колючий взгляд. Как он смеет спрашивать о таком?!
Растерянно обведя комнату глазами, он видит порванное платье и бормочет:
— Принесу тебе что-нибудь надеть.
И уходит. А мне хочется волком выть.
Достаю из холодильника еще одну бутылочку и цежу ее содержимое, размазывая по щекам тушь. Жизнь — дерьмо. Когда ты слепо доверяешь ненадежному человеку.
Обматываюсь рваным платьем, пальцами приглаживаю растрепанные волосы и, подобрав туфли, кривой походкой выплываю в коридор. Клуб покидаю через запасной выход. На улице полной грудью вдыхаю свежий ночной воздух и задираю лицо к небу. Звезд почти не видно. Город, мать вашу!
Выйдя на парковку, застаю копающегося в багажнике Дена.
— Зайка, ты уже здесь! А я нашел тут нашу походную сумку. В ней есть твои джинсы и…
Я бухаюсь на заднее сиденье и заплетающимся языком роняю:
— Поехали!
Оставив в покое сумку, он закрывает багажник и садится за руль. Спокойно заводит машину и выруливает на дорогу. Включает радио, ворчит, что задолбала его одна и та же музыка, говорит, что бензин отстой, и спрашивает, не хочу ли я пиццу на ужин.
— Или какой-нибудь фильмец посмотрим? — Вопросительно глядит на меня в зеркало заднего вида.
Какой же гондон! Меня только что трахнул другой мужик, а его волнует музыка, бензин, жратва и кино!
Я отворачиваюсь к окну, где мелькают неоновые вывески, и категорично отвечаю:
— С сегодняшнего дня ты спишь на диване.
Глава 4
Спала ли я ночью? Если дрему с беспокойными вздрагиваниями можно так назвать. На рассвете выпив таблетку от невыносимой головной боли, залезла обратно в постель, и теперь слушаю, как шкварчат на кухне яйца с беконом.
Ден редко готовит завтрак. В основном, когда у меня ПМС, или на выходных. В остальное время он на моей совести. Я встаю на работу, принимаю душ и, пока варю себе кофе, готовлю завтрак любимому, но все еще храпящему мужу. Сегодня ни на какую работу я не собираюсь. Отправила кадровичке сообщение, что я на
— Рит, стол накрыт. — Голова Дена просовывается в приоткрытую дверь. Улыбается как ни в чем не бывало. — Яйца всмятку, как ты любишь.
— В задницу засунь, — отвечаю, отвернувшись от него.
— Ри-и-ит…
— Пошел вон, Ден! — рявкаю и морщусь от пульсации в висках. — Минералку мне принеси. Холодную.
Похмелье — это ад. А у меня оно во всех смыслах. Не представляю, как я переживу эту неделю. Наверное, сопьюсь.
Муж пулей мотается на кухню, тихонько входит в комнату и ставит бутылку у кровати.
— Что-нибудь еще хочешь?
— Да, я была бы рада узнать, что сегодня Богатырев трахнет тебя.
Наконец-то поняв, что разговаривать с ним я не желаю, он уходит и даже прикрывает за собой дверь. Но я все равно слышу, как он завтракает, слушая спортивные новости, как загружает стиралку, как играет в приставку и хрустит попкорном, смеясь при просмотре тупой комедии.
Медленно опустошая бутылку, по стенкам которой стекают капельки конденсата, я наблюдаю за тем, как поднимается и разворачивается солнце, заполняя теплом, а потом и жаром спальню. Сколько живу здесь, не задавалась вопросом, в какое время в комнате становится пекло. Оказалось, в два двадцать.
Задернув шторы, беру телефон и, сев в постели, залезаю в интернет. Надо отвлечься, но пальцы сами набирают «Платон Богатырев». Профиль в инстаграме закрыт. У него лишь одна подписка и один подписчик, зато больше тысячи публикаций. Но увидеть я могу только фото профиля. Он в солидном костюме и черных очках, за рулем крутой тачки. Пафосно? Нет, скорее авторитетно.
Около часа убиваю, выискивая среди Платонов Богатыревых еще хоть намек на того, кто драл меня сегодня ночью. Натыкаюсь на него на каком-то сайте с новостями из мира бизнеса. Пара строчек о молодом двадцатисемилетнем предпринимателе, успешно строящем карьеру в мире акул. Статье три месяца. Значит, я уже знаю его возраст и образ жизни.
Негусто.
А имя Платон становится вирусной рекламой. Как одержимая, вычитываю мусорную информацию о людях с таким именем. «Это независимый, очень способный и трудолюбивый мужчина. Аналитический ум, врожденное стремление к познанию мира, уравновешенный характер способствуют развитию многих черт характера неординарной личности. Тайна имени скрывает человека, который выделяется из толпы неформальным мышлением, харизмой, независимыми суждениями, амбициозными планами, энтузиазмом и целеустремленностью». Похоже на заказную статейку, как гороскоп в сельской газетенке.
Ближе к вечеру голова перестает гудеть и меня одолевает легкий голод. Выбравшись из спальни, отправляюсь на кухню, достаю из холодильника йогурт и слушаю храп Дена в гостиной. Всегда всем довольный кот. Поел, поиграл, посмотрел телек и спать. Проснется — посрет, пожрет, снова поиграет и спать. И плевать ему, что через несколько часов меня будет пялить какой-то Платон Богатырев. Ни злости, ни ревности, ни отвращения. Словно жизнь не изменилась, а все это — мелкие неурядицы, с кем не бывает.