Я тебя найду, Колючка
Шрифт:
От слов «все документы передали» меня непроизвольно передёрнуло. Не успела я ничего предпринять, как Никита, ещё крепче вцепившись в мою руку, потащил меня через весь холл в сторону лифтов.
Потащил – именно так, потому что я не успевала переставлять ноги. Лифт стоял на первом этаже, поэтому мы быстренько в него загрузились. В лифте он отпустил руку.
– Прости, пожалуйста. Я знаю, что это грубо, но я не знаю, какие тебе сейчас привести доводы.
– Может, надо было мне всё рассказать с самого начала?
– Чтобы ты себя накрутила ещё больше?
Я
– Куда? – упёрся руками мне в грудь, не давая пройти. – Мы только зайдём. Если тебя что-то не устроит, то ты встаёшь и сразу уходишь. Не нравится интонация – встаёшь и уходишь. Не нравятся вопросы – встаёшь и уходишь. Не нравится врач – встаёшь и уходишь. Ты здесь всех видишь первый раз. И тебя тоже – видят первый раз. Ты никому ничего не должна, этот приём оплачен. И, забыл сказать, никто тебя сегодня смотреть не будет. Это просто разговор.
– Зачем это всё?
– Затем. Ты мама. И я хочу, чтобы ты стала ещё раз мамой. Девочку теперь хочу. Понимаешь? И хочу, чтобы все были здоровы. И чтобы ты ничего и никого не боялась. Увидела, что всё может быть совсем по-другому. Знаешь, что в некоторых странах уже можно подать в суд на врача, если он причиняет боль? Так вот здесь делают всё, чтобы человек чувствовал себя человеком.
– Приятно ещё скажи?
– По крайней мере, как можно более деликатно. И в этом центре, поверь, всё для этого сделают. Врачи стараются.
– Не всегда это возможно. Ты забыл, что я состояла на учёте по беременности. И у меня было много визитов в эти заведения. И роды. И врачи попадались не самые плохие. Но я всё равно добровольно к ним не пойду больше, мне было всегда больно… И…
– Стоп. Не надо воспоминаний. Тот урод этого не заслуживает, чтобы о нём вспоминали. А ты это переносишь на всех врачей. У страха глаза велики. Да ещё и родители твои добавляют. Я ездил к ним пару лет назад. Мы с тобой ещё поговорим об этом.
– Так вот, нам надо было сначала поговорить обо всём. А потом решать, что делать с врачами и другими неспешными моментами.
– Маргарита, - Никита взял меня за руки, - это твои отмазки. Здоровье – это главное, и всегда вовремя, если есть возможность его поправить и поддержать. А тут подвернулся случай. Я сегодня утром встретил друга детства, он – владелец этого центра. Мы поговорили, и он предложил устроить такую встречу, чтобы познакомиться всем нам. Сейчас лето, клиентов мало. Тебе, да и мне, смогут уделить максимум внимания. Предлагал время на следующей неделе. Но ты сегодня сама ко мне приехала. Вот я и воспользовался, перезвонил, пока ты готовила обед. Зачем тянуть, не понимаю. Скоро нам всё равно понадобятся услуги этого врача. Вечером всё объясню тебе. Да и мне не нравится, как ты на всё реагируешь. Ты должна понять, что вокруг много хороших людей, которые хотят тебе добра. Пошли, я буду рядом. Если только ты не захочешь пообщаться наедине.
–
– Нет.
– Тогда никаких наедине. Будь рядом, пожалуйста.
– Ну, конечно, мой малыш. Я буду только рад побыть с тобой. Я просто боялся, что ты будешь стесняться меня. А врачу можно многое рассказать, особенно то, что тебя больше всего волнует.
– Мне нечего стесняться и скрывать. Идём.
Никита, наконец, распахнул дверь в отделение, и мы пошли по длинному коридору. Пациентов было очень мало, поэтому никто не обратил внимания на наш длинный и эмоциональный разговор под дверью. Возле одной двери мы остановились. Никита постучался и просунул голову в дверь кабинета:
– Татьяна Владимировна, можно?
Глава 35
На негнущихся ногах я первая вошла в кабинет. Никита деликатно пропустил меня вперёд, распахнув передо мной дверь.
– Добрый день! Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь, где вам будет удобно, - женщина средних лет ласково улыбнулась, и я немного пришла в себя.
Но расслабиться до конца мне так и не удалось: в ушах стоял шум, а конечности дрожали так, словно я вынырнула из ледяной воды.
Никита вальяжно уселся на кушетку у стены, закинув ногу на ногу, и похлопал своей рукой возле себя, приглашая и меня занять здесь место. Пока я преодолевала расстояние от двери до стола доктора, еле переставляя ноги, успела рассмотреть некоторые детали. Они всегда бросаются мне в глаза и запоминаются больше всего, когда адреналин в крови зашкаливает.
Кабинет и его содержимое ничего нового для меня не представляли. Но разница в том, что я видела ранее, была существенной и чувствовалась во всём. Помещение было просторным, а стены отделаны стильно и по-современному. Медицинскую мебель, казалось, буквально вчера привезли из специализированного магазина и только-только успели снять защитную плёнку.
Невольно оглянувшись, заметила, что на окнах задёрнуты нежные персиковые жалюзи, а пыточное кресло находится в углублении кабинета и завешено тканевой ширмой с красивой росписью. Там же стояла ещё одна кушетка и аппарат УЗИ.
Я села рядом с Никитой и встретилась с глазами врача. Она всё также мило продолжала улыбаться, чем, несомненно, располагала к себе.
– Вы - Маргарита Антоновна Соколова. Правильно?
Я утвердительно кивнула головой.
– А меня зовут Татьяна Владимировна.
– Очень приятно, - ответила я, заметив, что мне отвечать ей стало гораздо легче, а сердечный ритм немного притормозил.
– Никита Дмитриевич вам близкий человек?
– Да, мы с ним…
– Маргарита, можно мне к вам так обращаться? – ненавязчиво перебила она меня.
– Конечно.
– Маргарита, - Татьяна Владимировна снова улыбнулась. – Мне не надо рассказывать, кто вы и кем являетесь друг другу. Вы пришли сюда, чтобы поговорить о вашем здоровье. Я просто спросила, чтобы узнать, вы действительно хотите присутствовать на приёме с Никитой Дмитриевичем?