Я тебя не помню
Шрифт:
Я цветов ей букет шикарный подарил на знакомство, помню. Отцу тоже готовил подарок к предстоящей свадьбе – новую машину. С одной стороны, хотел изменить их мнение о себе в положительную сторону, с другой стороны удивить Настю думал. Ради Насти и делал. После знакомства в Петербург их впервые за всю жизнь вывез, они с дочерью гуляли и довольно заглядывали мне в глаза.
А потом им наследника вместо меня предложили. Старшего, даже в другую семью не надо было переходить. Саше должна была отойти вся компания, которой управлял дед. Но теперь брата нет в
А я до сих пор расхлебываю все это дерьмо, коснувшееся Насти. И к своей женщине прикоснуться толком не могу без ее сопротивления.
– Данияр, простите! – донеслось вслед. – Просто мы были наслышаны о вашем прошлом и о вашей деятельности, и когда нам сказали, что Настя полюбила другого и мы должны одобрить их брак, мы не стали разбираться…
– Вашу дочь, вероятно, избили, в процессе чего она лишилась памяти, – жестко отчеканил я. – А вы не стали разбираться?! Вместо того, чтобы позвонить мне, вы укрывали ее от меня до свадьбы. Вы молчком выдали ее за старшего наследника, желая больше бабла.
Поджав губы, Виктория опустила глаза.
– А мое прошлое вас не касается, – напомнил тихо. – Я за него уже получил, сколько положено.
Я мысленно ухмыльнулся, оставив самое сладкое на десерт. Родители Насти даже не подозревали, что она носит моего ребенка. Думают, что дочь беременна от погибшего мужа.
– Я понимаю, это больно. Вы действительно любили Настю, нам не нужно было вмешиваться. Павел очень сожалеет…
– А вы ни капли, – хлестко парировал я. – По телефону уговаривали Настю не отказываться от имущества умершего мужа и взять причитавшееся да побольше.
– Вы прослушивали Настин телефон после смерти Саши? Следили за ней?! – Виктория распахнула глаза, краснея от злости.
– Да, – отвечаю, не моргнув глазом. – Имею право. Ваша дочь принадлежит мне. Советую усвоить. Я увидеться вам позволил только для того, чтобы заставить Настю сделать узи. Через себя пошел. Сквозь зубы.
– Но как же…
– Я также осведомлен о ваших схемах с разделом имущества, от которых Настя отказалась. Впрочем, вы и теперь не особо огорчаетесь, ведь ваша дочь мне все еще нужна. Даже после другого. И вы это понимаете.
Виктория запылала, лицо стало едва не багровым. Я уважал ее раньше. После того, как она поменяла дочь на деньги – ни капли больше.
– После искалеченной судьбы дочери вы не получите ни копейки из моего кошелька. А если еще раз попробуете промышлять за моей спиной, то ни дочь, ни внуков вы больше не увидите. Это не последняя беременность Насти, – предупредил я. – Она вспомнит меня. Она будет со мной. Она подарит мне много детей. И лучше бы вам дружить со мной, Виктория.
Я крепче сжал кулаки и поднялся к себе, чувствуя на себе взгляд разгневанной Виктории. Надо было остыть, прежде чем идти к Насте. Я до судорог в мышцах хотел провести этот вечер с ней.
Я быстро принял прохладный душ. В спальне меня
Наверное, извращенцем меня считает. Думает, мне чужая беременная нравится. А она, блд, моя беременная. Я ее у судьбы выкрал. У всех выкрал. И себе повторно вернул.
Вспомнив, что забыл телефон на кухне, спускаюсь вниз. Здесь уже темно и тихо. Надо будет дать врачам больше денег, чтобы скорее поставили на ноги Настиного отца, и отправить их обоих восвояси. Я до последнего верить не хотел в их причастность. Но когда пришел в их дом – злой, готовый убивать, они сознались в том, что не рассказали Насте правду после ее потери памяти.
А Настя, не помня меня, влюбилась в другого. Такое бывает. Наверное. Но я, блд, в такую быструю любовь не верю, поэтому в какой-то степени все еще не простил.
Телефон на столе трезвонил. Я схватил его резко, еще на эмоциях, и ответил матом.
– Терпеть не могу две вещи: когда курят и матерятся, – ответил на том конце спокойный голос.
Эльман Шах.
Человек, не раз меня выручавший. Мне с помощью его адвокатов срок после покушения на брата могли скостить. Он бы решил. Он больше моего за меня переживал. Через две недели в изоляторе меня на домашний арест перевели тоже благодаря ему. Страшные две недели были. Я гнил в тюрьме, пока мою Настю… пока она с другим была.
А как на домашний арест перевели, я сразу к Насте сорвался, наплевав на последствия. Она дома одна была. В его доме. В халате красивом таком. Я себе еще тогда пообещал все шмотки ее выкинуть и новые дать.
– Аристократ Шах звонит, – усмехнулся я.
– Я по делу, Данияр. Откроешь?
Шах часто приезжал без предупреждения. Но если по делу, то важное что-то. Через минуту он уже заезжал в мой двор.
Мы крепко обнялись, он заходить не стал. Шах, как всегда, был во всем черном, но я тактично промолчал.
– В общем и целом, я отыскал больницу, в которую Настю с травмами привезли, – заявил Шах.
Я подобрался:
– Вяземский вызвался помочь с этим вопросом.
– Отец говорил мне иначе делать. Если не доверяешь другим, сделай сам. Так вот, камеры наблюдения почищены. Это ожидаемо. Но мне удалось выяснить, кто работал в ту смену в ее отделении. Я тебе кину список. Дальше твоя зона ответственности.
Я кивнул, не зная, чего сказать.
– Допрошу тихо по отдельности, – пообещал я.
– Еще там описание было, – добавил Шах, прищурившись. – С чем именно ее привезли. Я не смотрел. Сам понимаешь, это личное.
Я тяжело сглотнул. Шах передал мне папку с флешкой. На флешке, вероятно, ссылка на электронную выписку прямо из базы.
– Как видишь, она записана под другой фамилией. Но кто-то сделал пометку «Багрова». Так ее и нашли, отец посодействовал.
– Намекаешь, что серьезные люди за этим стоят?
– Прямо говорю, – сухо сказал Шах, прощаясь. – Ладно, у меня дела. Держи в курсе, отец за тебя тоже переживает.