Я тебя не предавал
Шрифт:
Только беда в том, что рядом с Ирой всегда всё идёт не по плану.
— От кого привезли? — спрашиваю я, пытаясь хоть так вернуть себе адекват.
— Юнусов. Бабок до хрена должен.
— Почему я не в курсе?
Хороший вопрос! Наверное, потому что решил больше никогда не интересоваться её жизнью. Это же долбанный мазохизм, смотреть, как твоя женщина живёт с другим. Я уже не в том возрасте, чтобы строить иллюзии. Хватит! Период, где я видел во снах, как её трахает проклятый Асад, давно прошёл.
Сейчас
Почему ты улыбаешься, женщина?! Сейчас! Сидя у меня в ногах! Тебе в кайф от того, как меня выворачивает?! Или ты решила, что теперь там твоё место?
— Ты же крупными занимаешься. А это так, шваль, — морщится один из парней. — Мы обычно сами решаем. Ты же полномочия дал. Но тут баба. Решили тебе приятное сделать, а то мрачный в последнее время, — похабно лыбится он.
Дал…
Да, я дал эти полномочия, чтобы не возиться с каждым, кто слишком борзо пытается поиметь большой бизнес.
— Приятное, говорите? — хищно склоняю голову на бок. Ира поднимается и расправляет плечи. Её болотные глаза вспыхивают чем-то мне совсем незнакомым.
Между нами продолжается молчаливое противостояние. На языке крутится столько слов! Большая часть из них настолько нецензурна, что даже мои люди, привыкшие к грязной работе, начнут краснеть, если я открою рот.
— Ведьма… — выдыхаю, сделав шаг к ней. Морщится, машет рукой перед лицом. От меня тащит свежим бухлом и сигаретами.
От него пахнет приятнее?! Сомневаюсь! Но как-то же ты с ним спишь все эти годы! Наверное, заходит!
Напряжённым пальцем провожу линию по её щеке. Ира отбивает мою руку, даже не пытаясь отвести взгляд. Усмехаюсь. Изменилась так…
Шумно втягиваю в себя воздух, скопившийся между нами. Он наполнен её особенным запахом. Только теперь передо мной не маленькая неопытная девочка. Женщина! И это заводит во мне все шестерёнки. В висках стучит. Облизываю пересохшие губы. Ладони сжимаются в кулаки, и атомный взрыв внутри всё же происходит.
Меня обдаёт волной кипятка, окончательно выжигая весь алкоголь.
— Смотрю, — вновь окидываю её циничным взглядом и жёстко усмехаюсь, показывая ту часть своего внутреннего «я», которую она никогда бы не узнала, если бы просто дождалась меня, — ты действительно счастлива в браке, — почти дословно цитирую слова из её письма.
— Смотрю, — она возвращает мне усмешку и складывает руки на груди, — ты действительно оказался не способен вытянуть кого-то кроме шлюх. Если вдруг что, у меня есть знакомый венеролог. Обращайся, — мой взгляд темнеет, а её улыбка становится шире.
Схватив её за горло, просто фиксируя, не причиняя настоящей боли, разворачиваю и толкаю на стену. Выставляю руки так, чтобы никуда не дёрнулась.
— Ира! —
— Ну так трахни меня! Тебе же не привыкать! — раненой кошкой шипит она и начинает расстёгивать на себе одежду, продолжая улыбаться. В глазах читается дикий, безумный вызов. — Или теперь не нравлюсь? Та юная девочка зашла тебе больше? — её пальцы продолжают расстёгивать пуговицу за пуговицей на старенькой голубой рубашке.
Я вижу кружево дешёвого белья, обтянувшего грудь. В глазах темнеет от злости, работающей на всю мощь мясорубкой в моём животе, и всего происходящего. Это, блядь, какой-то сюр!
— Вышли все на хуй отсюда! — ору на весь зал, забив на свой принцип не материться при женщинах.
Сегодня все принципы летят к чёрту. Мир переворачивается, потому что в моей башке никак не уложится, что вот эта женщина, моя, чтоб её, Ира, сейчас реально раздевается при толпе мужиков и улыбается при этом! Не дрожит, не пытается меня остановить!
Мне хочется ударить её за это. А потом поехать и вырвать кадык Асаду за то, что он сделал с ней. Но это же её выбор! Она его любит? Реально, вот так любит?!
— Вышли все, я сказал! — рявкаю ещё раз.
Ира вздрагивает. Впервые, наверное, с тех пор как её сюда приволокли, проявляя какую-то знакомую мне, настоящую эмоцию. А взгляд упрямый.
Мы идём до конца, да?! Ты в этом уверена?
Дверь зала хлопает. Мы остаёмся вдвоём.
— Так хочешь его спасти, что готова лечь под меня? — цинично усмехаюсь. — Надо же, какая любовь!
— Я его жена, Ворон, — с вызовом смотрит в глаза.
Наверное, я всё ещё пьян, раз по мне бьёт с такой силой. «Его жена» легко проходит сквозь броню и смазывает лопасти мясорубки. Она с радостью начинает работать активнее, причиняя мне физическую боль. Каждая мышца натянута как струна. Подушечки пальцев покалывает. От невидимых потоков воздуха кожу жжёт.
— А могла стать моей, — внутренности покрываются льдом. Просто нереальный, дикий контраст ощущений.
— Могла, — шипит, прожигая меня взглядом. — Если бы ты появился в ЗАГСе, а не трусливо сбежал.
Я сбежал? Я сбежал?!
Я как мог подстраховался со всех сторон в тот момент. Эта поездка не должна была занять больше трёх-четырёх суток с учётом дороги, и отказаться от неё было нельзя. Сообщать напрямую в таких случаях тоже нельзя, а на месте мы без связи с внешним миром, только между собой, иначе по возвращении можно обнаружить лишь тела своих близких. Остывшие, изуродованные. Я не хотел такой участи для неё. Я должен был вернуться раньше!
Ей просто надо было поехать тогда с моим человеком. И подождать! Верить в меня, в конце концов! Женщина же должна верить в своего мужчину?