Я тебя (не) прощу
Шрифт:
Он стоял передо мной — губы его улыбались, но глаза были внимательно-серьезными. Он стоял, запачканный сажей, с кожей, кое-где на руках пошедшей волдырями, с одеждой, висевшей ошметками…
Но он был жив! И я, не задумываясь, бросилась к нему, чтобы обнять… чтобы почувствовать, что это действительно он… настоящий, а не рожденный моим воображением!
— Ай, ты меня добьешь, Ава, — ахнул Арс и закашлялся, когда я, по видимости, сжала его слишком крепко и задела поврежденный участок кожи.
Мгновенно отстранившись, я выдохнула
— Ты жив…
— И я тебе нужен, — напомнил он. — Это правда или мне просто послышалось?
Он ждал от меня ответа, словно это было сейчас самым важным на свете. И я отбросила прочь все, что мешало мне прежде — страх, что он снова меня выкинет из своей жизни, желание не сдаваться раньше времени…
Все это потеряло смысл. Он ведь мог умереть, а я так и не сказала бы ему самого главного…
— Нужен, — выдохнула я сквозь текущие по лицу слезы. — Всегда был нужен…
Он осторожно вытер с моих щек соленые дорожки, аккуратно, словно просяще коснулся губами губ… от него пахло дымом и гарью, но сейчас я вдыхала их с благодарностью.
— Я бы ни за что не погиб, пока не услышал от тебя эти слова, — пошутил Арс, но тут же сделался вновь серьезным. Прижавшись лбом к моему лбу, он шепнул:
— Я люблю тебя, Ава…
Я всхлипнула вместо ответа — самое большее, на что была сейчас способна.
— Папа!
Леся подбежала к нам и Арс подхватил ее на руки, не обращая внимания на боль. Держа одной рукой дочь, второй он привлек к себе меня и тихо, но уверенно сказал:
— Все хорошо… все хорошо.
И я ему поверила.
Когда мы все немного успокоились, Арс, нахмурившись, сказал:
— Чуть не забыл… я ведь поймал кое-кого.
Я поняла, что так и не спросила, как ему вообще удалось выбраться — этот вопрос попросту отошел на задний план, но теперь я уже могла его задать…
Но не успела.
Передав дочь снова Галине Ивановне, Арсений направился прямиком к полиции и указал куда-то в сторону сарая. Пару минут спустя я с ужасом наблюдала, как полицейские ведут к машине его бывшую невесту…
Я бросилась к ним, мимоходом услышав, как та, словно в беспамятстве, бормочет:
— Нет ребенка — нет проблем…
— Что все это значит? — спросила Арсения, когда он закончил объясняться с полицией.
— Я нашел Настю за сараем после того, как выбрался… — пояснил он коротко. — Она сидела у дерева, с совершенно стеклянными глазами, явно не в себе… как оказалось — она решила, что если избавится от Леси — вернет меня обратно. Ну а эту мысль ей подала ее сестра…
— Сестра?
— Оля, — сокрушенно покачал он головой, словно сам не веря тому, что говорил. — Они не родные, но сестры. Ольга решила подложить мне свою сестру, когда у нее самой ничего со мной не вышло… Она научила Настю как себя вести, чтобы мне понравиться… Она учила ее… быть тобой.
Я слушала его в полной растерянности. А он с болью, на которую щемящим чувством отозвалась моя собственная душа, продолжил:
— Я
Я негромко рассмеялась, и в этом смехе была и горечь от стольких тяжелых лет, и радость от того, что в итоге все встало на свои места…
— Но как ты спасся? — задала я вопрос, который не давал мне покоя.
— Ты, наверно, не знала, но у тебя под полом есть выход в подвал, соединяющийся с погребом в сарае… Когда балка рухнула, я вспомнил, как ремонтировал пол и под одной из досок обнаружил проход…
— Слава Богу, — всхлипнула я от облегчения. — Но что теперь будет?
Арс пожал плечами.
— Ну, Настя и Ольга понесут наказание за все это. А мы… Ты еще не передумала насчет того, что я тебе нужен?
Я с улыбкой покачала головой.
— Значит, все просто. Мы будем счастливы. Я ведь выполняю свои обещания, Аврора. Ты мне веришь?
Вместо ответа я уткнулась лицом ему в грудь, вслушиваясь в то, как мощно и надежно бьется его сердце.
Сердце, которое принадлежало мне. Теперь я в это действительно верила.
А зря или нет — это могла показать только дальнейшая жизнь…
Эпилог
Шесть лет спустя
— Меньше всего бы подумал, что все кончится этим, — сокрушенно покачал головой Арсений, но в его глазах притаилась улыбка.
Я с теплым чувством осознала, что это — гордость. За нашу девочку, за то, кем она уже стала и кем только еще стремилась быть…
— Почему же? — спросила, не тая, в свою очередь, улыбки.
— Ну, после увлечения Леси сначала танцами, особенно балетом, потом конным спортом… я был не слишком готов к тому, что в итоге она станет бегать с винтовкой на перевес…
Я рассмеялась. В этот самый момент дочь промчалась мимо нас на лыжах по направлению к стрельбищу и послала мимолетный взгляд, в котором я успела разглядеть радость.
От того, что мы были с ней. От того, что верили в нее. И от того, что за нее болели мы оба, потому что когда-то я приняла рискованное, но единственно верное решение — простить былое и шагать дальше.
И ни разу за прошедшие годы о нем не пожалела.
Арс постепенно вернулся к своей работе в фирме — надобность доказывать мне, что не претендует ни на что, кроме меня самой, попросту отпала. И как бы он ни был хорош по части хозяйственных работ, но его место все же было рядом со мной — во главе компании. Ведь если бы не он… я бы никогда в жизни, возможно, не решилась взять на себя ответственность за такую огромную фирму.
А еще Арс придумал объединить папино наследие с моим цветочным бизнесом, который я выстроила с нуля и который мне было жаль оставлять. Две компании слились воедино и это было решение, которое обернулось к лучшему для всех.