Я тебя не знаю
Шрифт:
Написал он. Как чувствовал написал!
«Спит?»
Зло через нос выдохнула, на время посмотрела, почти двенадцать ночи. Не пишет в так поздно никогда, все необходимые вопросы решали до девяти, он знает режим. Если написал, то и я жалеть не буду, пусть знает.
«НЕТ»
И всё, молчание.
– Сволочь… – тихо шепчу, бережно прижимаю вроде бы затихшую мелкую.
Испытываю какое-то короткое облегчение. И бессильную ярость на него. Мне тяжело. Я одна!
Аккуратно присаживаюсь на кровать и пытаюсь переложить на заранее приготовленную пеленку,
Снова грудь, снова раскачиваюсь. Силы так стремительно заканчиваются, что я сажусь на кровать и качаюсь так как есть. В сон не просто тянет, рубит беспощадно. Камилла сосок изо рта не выпускает, психовать начинает если сама отнимаю.
Реву и качаю.
Злюсь, молчать стараюсь, отца её ненавижу сейчас. Развлекается там себе в удовольствие, пока я тут без сил с его дочерью… Господи… когда же легче должно стать? У меня нет сил, просто нет.
Отчаяние с такой силой затапливает, что в пору пойти и просто голову разбить об стенку. Так тяжело.
Мы мучаемся какое-то время, меня периодически выключает. Как на волнах. То я просыпаюсь, то снова не контролирую ситуацию. Никогда не думала, что можно и спать, и одновременно раскачиваться. Действуешь на инстинктах. Ребёнка к себе жмешь чтобы не вывалился из рук и одно и тоже движение совершаешь. Снова и снова.
Наверное, поэтому не слышу происходящее вокруг, так давит усталостью со всех сторон. Руки затекают, поясница просто на дне уже, чуть скрипит матрас под нами.
– Тш-ш-ш… – всё что могу. Когда она опять вошкаться начинает.
И меня всё-таки назад кренит, отключаюсь медленно, цепляюсь за реальность, но всё равно уносит… Сознание гаснет, с каждым выдохом мышцы сильнее и сильнее расслабляются, в голове становится пусто… А потом опору нахожу. Меня окутывает со всех сторон. Не сразу понимаю кончено, что облокачиваюсь ни на стену или изголовье, а на крепкую грудь. Всё как в дымке, только моё движение туда-сюда. Руки ложатся под мои, перенимают вес малышки, давая возможность чуть-чуть послабить хватку.
Вдыхаю. Благодарно улыбаюсь и готова уже только от этого чувства разрыдаться.
– Давно? – тихо-тихо в самое ухо.
Откидываю голову на плечо, и утвердительно головой киваю. А дальше всё, вырубает. Перекладываю ответственность за себя и за нашу дочь без зазрения совести. Может быть я не самая лучшая мать на свете, но я боролась до конца с дикой усталостью, просто уже всё. Не могу. Обмякаю в его объятиях, чувствуя, что он нас продолжает легонько раскачивать. Так же как я. Туда-сюда, мягко и плавно.
Просыпаюсь в полулежачем состоянии на его груди, малышку поддерживаем вдвоём, она как в коконе из рук. Спит. Солнце уже в окно бьёт, а она спит сладко. Голова чугунная. Соображаю заторможенно. Мы уснули у края, я точно помню, сейчас посреди кровати. Наверное, он тоже устал в какой-то момент и перетащил ближе к стене, чтобы облокотиться. Так и уснул с нами в обнимку.
Одёргиваю рубашку от пижамы, засыпала то она с моей грудью во рту, соответственно проснулась я местами
Замечаю, что он в рубашке, несколько пуговиц расстегнуты, рукава закатаны, в брюках. Блин… нужно будет постель поменять потом. В нашей кровати он смотрится анархично в своей одежде, да и в целом тоже.
Потом одновременно смотрим на часы. Почти девять утра. Четверг как бы… он на работе в это время. Фархад лишь хмыкает, дескать, проспал, куда деваться то уже, потирает лицо свободной рукой. Смешно. Тоже улыбаюсь и виновато губы поджимаю. Честно, не хотела этого, просто так получилось.
– Почем не позвонила? – кивает на Ками.
Плечами пожимаю неопределённо, а потом всё-таки решаю, что я не железная леди и больше не могу.
– Ну… ночь, из нас двоих утром на работу тебе, – говорю тихо и мягко.
Как бы не злилась, он пришёл и решил мою проблему. Я благодарна.
– Если тебе тяжело, я могу помочь, для этого мне нужно знать когда это необходимо. Если бы я не спросил, не сказала? – надавливать начинает.
Разочарованно отворачиваюсь. М-да затишье было мимолётным.
Соскальзываю с кровати, чем дальше от него, тем проще. Думаю, что сейчас сбегу пока он не встал и разговор не продолжил, но не успеваю. Ками предательски спит дальше, когда её перекладывают на кровать и укрывают простыней. Даже не шелохнулась. Как вымотались мы вчера. А вот Фархад справившись, стремительно встаёт с моей постели.
Чёрт.
Иду в ванну. Нужно умыться, как минимум. Пока иду пижаму поправляю. Немного стыдно. Он вчера пришёл, а я тут сижу с голой грудью… Капец. Надеюсь, не придумал себе чего-то.
– Оксан, она и моя дочь тоже.
Останавливаюсь у двери в ванну. Окей, посыл ясен, хочет дальше.
– Конечно, – соглашаюсь.
– Если нужна моя помощь, ты всегда можешь обращаться.
Разворачиваюсь. Смотрим глаза в глаза. Претензию от него чувствую во всём. Поза, слова, взгляд.
– Да, кончено, спасибо. Ты и так выходные с ней сидишь, у меня считай мини-отпуск. Не хочу тебя дёргать лишний раз посреди недели, да ещё и ночью. Всё в порядке, правда.
Не в порядке всё! Не в порядке! Про это ни скажу, гордая слишком.
– Ты проспал из-за нас. У меня всё затекло за ночь… а тебе ещё работать, я-то всего на пару часов в институт и домой. Справляемся, не переживай, с Камилой всё хорошо.
На последнем акцентирую внимание. Хочу, чтобы отстал уже. Я выгляжу не очень, не хочу, чтобы смотрел сейчас.
– А с тобой?
Шаг ко мне.
– И со мной, спасибо.
– Ты уставшая, – прокатывает по мне взглядом.
Вспыхиваю как спичка. Всю себя сейчас представляю. Пижама белая с мелкими, редкими вишенками, босая, волосы в разные стороны, про лицо и думать страшно, там, наверное, все муки ада отражены. Красотка в общем. Но говорить об этом НЕ НАДО! Обидно становится до смерти.