Я тебя ненавижу
Шрифт:
Снова пытаюсь совладать с потребностью пореветь, была бы Лада рядом, так бы и поступила, просто потому что сестра обняла, сказала, что он козел и вообще, я у нее лучше всех. А когда никто этого не скажет, не обнимет, к чему реветь? Вот поревела вчера, получила порцию жалости от человека для которого я просто допущенная на дороге ошибка, вызывающая угрызения совести, а поцелуи как способ отплатить за причиненную боль. Да и как выяснилось ему по большому счету все равно кого целовать, я просто рядом оказалась.
Сейчас, я впервые в своей жизни испытывала, что такое ревность. Будто кто-то мне прямо в вену заливает кипяток, разбавляя
Это чувство казалось просто чудовищным, диким, гадким, оно меня портило и изматывало, и в мой адский огонь воображение как в топку подбрасывало картинки развлекающегося с другими Клима. Как с этим возможно жить?
Ревность сдавливала грудь и мешала дышать.
Я успела заполнить им время с момента, как моя голова касалась подушки и до отправления в объятия Морфея. Эти минуты были посвящены перелистыванию памяти с проведёнными с ним моментами и фантазиями о нас. И все же я старалась до конца не отдаваться этой мечте, понимая, что мечта она потому и мечта, что недосягаема. Я могу добиться цели в виде медали Олимпийских игр, я знаю, как это сделать, если нога меня не подведет. Я просто буду очень много и усердно трудиться. Я знаю, как сдать все экзамены, для этого я готова не спать ночами. Но я понятия не имела как получить желанного человека.
Хотелось скрыться где-то, не видеть его, не ждать, когда он захочет встречи со мной. А ведь я ждала. Уже давно поняла, что где-то в глубине души давно начала радоваться, когда он вновь и вновь приходил.
– Таисия Андреевна, - набрала я номер своего тренера, - можно к Вам приехать?
Тренер была фанатом спортивной гимнастики и ее дом, который находился немного в отдалении от города, был оснащен почти всем необходимым для тренировок, кроме разве что снарядов. До травмы, когда мне хотелось сменить локацию, часто гостила у нее.
– Приезжай, конечно, я тебя встречу на остановке, - без лишних сантиментов, как всегда по делу, ответила тренер.
Бабушку предупредила, что останусь у Суминой на все выходные, когда забирала из дома необходимые вещи и книги, планируя подготовиться к семинарам. Нужно было забить чем-то голову. Нога больше не болела, но все же не рисковала устраивать изматывающие тренировки.
Пора отпустить Клима из своей жизни, не держать его ненавистью, которую уже давно не испытывала. Да и сама не знала, на него всего это время злилась, или на самом деле не могла признаться себе, что себя ненавидела и себе не могла простить допущенную на дороге непозволительную ошибку.
Я расцепил её руки неожиданно прытко оказавшиеся сомкнутыми на моей шее и оттолкнул от себя как надоедливую липучку-лизуна с трудом вспоминая её лицо из череды других расплывающихся в моей памяти лиц девушек
Хотел встретить Алену и забрать на обед, изучив её расписание на сайте факультета. Звонил, но все было впустую. Не понимаю, что снова происходит? Неужели после вчерашнего вечера она вдруг поняла, что совершила ошибку и снова ненавидит меня, как и раньше?
Впрочем, кого я обманываю? Мне даже не важно, что конкретно она ко мне испытывает, ненависть или симпатию. Её эмоции были такими чистыми, после моей пропитанной насквозь фальшью жизни, что я сам больше не испытывал потребности в привычных играх. Просто, потому что впервые я чувствовал, что со мной честны.
Смотрел на неё и казалось, что сейчас мои скитания прекращены, а я вернулся в дом, которого у меня никогда не было, и совсем не важно, где мы были. Моим домом была она.
Я всегда был импульсивен, горяч в своих действиях и решениях, окружающие знали мой взрывной характер, но рядом с ней на меня снисходило умиротворение. В самый острый период нашего знакомства, когда она брала в себе силы бороться со сложившимися обстоятельствами в ненависти ко мне, я приходил к ней в палату учиться у нее спокойствию.
Я не уехал и после того, как у нее закончились все пары по расписанию, сидя в машине у выхода из корпуса, где они проходили. Раздраженно барабаня пальцами по рулю, ждал её как идиот. Но она так и не вышла. Я был уверен, что не проглядел её, но не был уверен в том, что она проглядела меня. Увидела и сбежала?
Тревога, что она могла себе напридумывать всякой ерунды разгоралась во мне всё сильнее.
Хорошо, я дам ей время. Не хочу за ней бегать. Она всё же взрослая девочка.
Но только один день, если она не выйдет на связь и завтра, ей не уйти от разговора со мной.
Меня терзали воспоминания о её теплой коже, пахнущей как самый лучший день в моей жизни, я вбирал его в себя, когда она сидела на мои коленях, отчего мне сносило крышу. Не думал, что кто-то может пахнуть так, что у меня только от запаха будет вставать член, а я - начинать сходить с ума, так что сознание туманилось и глаза заволакивало пеленой.
Отец считал, что я должен как-то оправдывать своё существование и работа была для меня привычным делом с четырнадцати лет, когда Анатолий Самгин решил, что с детством пора заканчивать, а сыну показать мир бизнеса и шлюх. Мало, что понимал, но присутствовал на почти каждом рабочем совещании отца, начинавшемся после обеда, и порой заканчивающемся ближе к ночи. Сонный шел на учебу в школу, где мне всё прощалось за большие благотворительные взносы родителя. Отец говорил, что учеба бесполезна без опыта и именно он первичен. Сначала меня это дико бесило, но с каждым годом я видел в этом избавление. Избавление от отца. Только обретя самостоятельность я смогу больше не находиться в его власти, а потому брал у него все знания, которые он так хотел мне передать. Лишь эта мысль останавливала меня от того, чтобы не погрузится полностью в существование сибарита, прожигающего жизнь. Впрочем, чтобы отец не думал, что ему удалось подчинить меня себе, я устраивал специально для него встряски, которые часто освещались в светской хронике. Чем больше я узнавал Алену, тем скорее мне хотелось получить свободу.