Я тебя прощаю
Шрифт:
Неприятности начались сразу, как только Лукас погрузил багаж и мальчиков в «линкольн», а Пит и малышка Пи уселись в «порше» Пита. «Порше» не заводился — кто-тооставил включенным внутреннее освещение на всю ночь.
Кроме того, этот кто-товытащил провод подзарядки из багажника машины Лукаса. И тот же таинственный кто-топотерял ключи от наручников Пеппина. В конце концов, Лукасу и мальчикам пришлось везти Пита и Пи в пункт «Скорой помощи», прежде
Но почему это удивляло Лукаса? Его личная жизнь превратилась в хаос с тех пор, как Джоан привезла сыновей. Для начала им, должно быть, понадобилось звонить по каждому номеру Америки, начинающемуся с девятисот, поскольку счета за телефон Лукаса возросли до нескольких тысяч долларов в первый же месяц пребывания мальчиков в доме.
Завидев синюю неоновую вывеску городской больницы Сан-Антонио, Лукас включил правый поворотный сигнал и свернул на крытую стоянку перед пунктом «Скорой помощи». С визгом шин и тормозов Лукас остановил большую машину слишком неожиданно, и Пи изумленно замолчала. Ее мокрые голубые глаза затуманились от слепящего света «мигалок» трех машин «неотложной помощи» и дежурной полицейской машины.
Сохраняя на лице мрачное выражение, Лукас опустил стекла в окнах автомобиля, заглушил двигатель и осторожно взял малышку Пи на руки, отпустив Пита к пациентке.
Выбираясь из «линкольна» с извивающейся девчушкой на руках, Лукас бросил холодный как сталь взгляд на Пеппина и Монтегю.
— Ведите себя как следует, ясно?
— Само собой. — Пеппин с готовностью сверкнул усмешкой. Его озорные глаза прятались за огромными зеркальными стеклами очков.
Монтегю, который ненавидел приказы, как всегда, сделал вид, что ничего не слышит, уткнувшись носом в книгу, озаглавленную «Энергетические вампиры».
В пункте «Скорой помощи» оказался настоящий сумасшедший дом, и Лукас моментально забыл про сыновей. Очевидно, в местной тюрьме разразилась драка. Трое заключенных лежали на носилках. У двери приемной мужчина с волосатыми подмышками и выпуклым животом, в одних только серых трусах, заплетающимся языком бубнил, что врачи берут слишком много денег и что он обратится к своему адвокату, если им немедленно не займутся. В соседней комнате дородная особа тыкала себе в правый бок, заявляя, что ей больно, что она потратила целое состояние на обследование, что у нее кошмарная аллергия на какие-то розовые таблетки и что если кто-нибудь хочет посмотреть ее карточку, то она хранится на микропленке в Тайлере. Шесть телефонов трезвонили непрерывно. Врачи отдавали распоряжения изнемогающим от усталости сестрам.
В этой суматохе Лукасу понадобилось немало усилий, чтобы разыскать Гаса. Тем временем малышка Пи, завороженная видом полуголого пьянчуги и тучной леди, забыла про слезы. Восседая, как на троне, на стойке у поста медсестры, девчушка развлекалась вовсю. Пухлая рыжеволосая медсестра угощала ее пиццей, конфетами и лимонадом, которые Пи с аппетитом поглощала, пока Гас рылся в коробке с инструментами, разыскивая нужные кусачки.
— А
Внезапно из смотровой вырвался дикий вопль Пита:
— Она исчезла!
Оставив Пи на попечение Гаса, Лукас бросился в смотровую, где капельница болталась над пустой кушеткой с запачканными кровью простынями. Кровавые отпечатки босых ступней неровно пересекали белые плитки пола.
— У нее маленькая нога, — машинально отметил Лукас, отступая, так как оказалось, что он стоит прямо на отпечатке.
— Сестра! — взревел Пит.
Полная сестра в синем операционном костюме с пластиковой карточкой на груди вбежала в смотровую.
— О Господи!
Пит лихорадочно листал карту пропавшей пациентки, читая вслух:
— Имя неизвестно. Личность не установлена. Доставлена водителем грузовика, перед которым она выскочила на шоссе. Положительный анализ на множество законных и незаконных наркотиков. Травма головы. Шов, наложенный специалистом по пластической хирургии. Закрытые травмы запястий и щиколоток. Беспокойна. Воинственна. Наблюдается спутанность сознания. Амнезия. Возможна субдуральная гематома. От компьютерной аксиальной томографии пришлось отказаться — она обезумела, когда мы пытались поместить ее лицом в томограф. Клаустрофобия.
— Ну, и что все это значит? — поинтересовался Лукас.
— Ничего хорошего. Она далеко отсюда. Спутанность сознания…
— Доктор… — послышался тревожный шепот сестры. — Недавно о ней спрашивали. Этот человек сказал, что он ее родственник. Судя по голосу, он был очень обеспокоен. Описание совпадало с внешностью этой девушки. Сэмми у нас новенькая, и, боюсь, она сообщила неизвестному, что мы приняли девушку, похожую на описанную им. Незнакомец сказал, что приедет за ней немедленно. А когда Сэмми сообщила пациентке, что за ней приедет кто-то из родных, пациентка пришла в волнение.
— Немедленно поставьте в известность охрану, — приказал Пит. — В таком состоянии этой женщине нельзя вставать. Проверьте все выходы и стоянки. Она не могла уйти далеко.
Пламя и лед…
Продрогшая до костей и в то же время словно сгорающая в огне, босая девушка конвульсивно дрожала, спрятавшись на стоянке. Мысли скользили, теряя направление, точно парусное судно в бурном море.
Она не знала, кто она такая.
Не знала, где находится.
И кто хочет ее убить.
Когда веснушчатая сестра спросила ее имя, вихрь ужасных образов пронесся в ее утомленном мозгу.
Имя? Что точнее определит человека?
— О Господи… — только и сумела прошептать она.
Она помнила, как опрокинулся объятый пламенем фургон. Видела серое лицо и огромные безучастные глаза, уставившиеся на нее сквозь пластик.
Боль и ужас раздирали ее душу.
Они знали, кто она такая, и преследовали ее.
Голова у нее раскалывалась. Она попыталась идти, но казалось, земля уходит из-под ног и вот-вот она упадет навзничь.