Я тебя забираю

Росс Софи

Нам обоим ни к чему.

Это наша блядская реальность, детка, где тебя имеют со всех сторон — хочу сказать, но вместо этого вырывается совсем иное.

— Если готова раздвинуть для меня свои ножки, предлагаю скрепить сделку прямо сейчас, — специально губы кривлю. Ладонью грудь девичью накрываю и пальцы резко сдавливаю, второй рукой надавив на горячее местечко между бёдер. — Но сначала ты мне отсосешь. Я же должен знать за кого впрягаться. Вдруг ты ничего из себя не представляешь.

Ну же, маленькая, вдарь

мне по щеке, закричи, начни возмущаться, потому что вести себя с тобой ещё ублюдочнее у меня просто не выйдет.

— Хорошо.

Да твою же мать…

Девчонка закрылась, плечи ссутулены, а пальцами всё равно к члену тянется и с колен на пол соскользнуть хочет.

Не мешаю.

Наблюдаю за тем, как она располагается между разведенных ног, волосы на кулак наматываю и дёргаю так, чтобы взгляд свой подняла.

— Мне нравится глубоко. Постарайся, крошка.

Ещё один козырь.

Сейчас она порежет меня на кусочки острыми льдинами в глазах и попросит больше никогда не дышать в её сторону. Придумает новый план. Поймёт, что алкаш этот здесь после такой встряски еще долго не появится.

Но вместо этого ладошка сжимает ствол через серую ткань.

От шума дверного звонка мы оба вздрагиваем.

— Ждёшь кого? — головой мотает. — Проверь.

Девчонка убегает из комнаты, а я локтями в колени упираюсь и голову руками обхватываю.

Пытаюсь выкинуть из мыслей бойкого Оленёнка.

— Ты кто? — пацан растерянно осматривает пространство со следами припадка его отца, а я поднимаюсь с дивана и подхожу к ребёнку в два шага.

— Друг твоей сестры. Руки мыл?

— Нет.

— Самое время, — натянуто улыбаюсь и беру протянутый мне рюкзак.

Ставлю его на ветхого вида стул и иду на выход. Общение с этим парнем точно станет лишним. Ещё одна галочка в колонке «за».

Тасю нахожу в коридоре, где она слишком тихим шёпотом разговаривает с отражением в зеркале.

Я просто молча затягиваю шнурки и нажимаю на дверную ручку, которой тоже не помешает ремонт. Впрочем, как и всему здесь.

— Артур… Постой, нас прервали.

— Я успел это заметить, — приходится повернуться, чтобы девчонка не разговаривала с моей спиной.

— Если ты не против, я могла бы зайти сегодня вечером… — зря надеялся.

— Не боишься под меня ложиться, Оленёнок? Я же вижу: трясешься вся, в глазах отчаяние, — усмехаюсь, а она ладони в кулаки сжимает.

— Мне нужна защита, — продолжает на своём стоять.

— В десять. Минута опоздания и я проверну замок со своей стороны, — не придёт. Я на это надеюсь.

Уже в своей квартире я уничтожаю содержимое почти нетронутой пачки сигарет и слежу за временем, которое тянется раздражающе медленно.

На часах впереди высвечиваются две двойки.

10. Артур

— Копыта свои сними, Бэмби. Убьёшься же, — жест я оценил, по правде говоря.

Для меня старалась. В кружево себя упаковала, бантики все эти, резинки. Чулки даже раздобыла — вряд ли она

их в повседневной жизни носит.

В первую секунду, когда она дверь после себя закрыла и халатик сбросила, у меня в голове мультяшный звук падения челюсти до пола раздался.

Только мордашка всё равно не соблазнительницы роковой, а напуганного Оленёнка. Если бы паспорт не видел, давно бы уже конфет в руки насыпал и за дверь выставил прямо в таком виде. Чтобы уроком стало перед соседями и девчонка перестала дурью страдать.

Ещё раз взглядом окинул. Красивая всё-таки. Фигурка ладная, талию поясом выделила, изгибы плавные, но там, где нужно. Грудь, конечно, маловата — сугубо на мой вкус — только другая ей не пошла бы. Слишком фальшиво будет смотреться.

Из шпилек своих выскальзывает, за стену держась. Как только ступеньки преодолела и носом с ними не встретилась на такой высоте?

— Послушная, — ближе подхожу, по щеке хочу провести, чтобы кожу нежную под пальцами ощутить. Оленёнок дёргается, но потом с воздухом будто храбрость в себя вдыхает. Глаза открытыми держит, в мои смотрит, пока я костяшками медленно от виска до губ веду.

— Тебе нравится?

Да пошло оно всё. Кто я, в конце концов, такой, чтобы от предложенного отказываться?

Сама пришла. После всего, что наплёл ей.

— Собираешься делать всё, что мне нравится? — усмехаюсь, заметив появившийся румянец на её щеках.

— Я имею в виду… — сглатывает нервно, бельё своё поправляет. — Всё это?

— Тряпки? Симпатично, — ещё раз взглядом от ключиц до стройных бёдер. — Только это так, забавы ради. Знаешь что действительно мужику нормальному важно? — за спиной её оказываюсь, ладонью бедра касаюсь. Девчонка вздрагивает и мгновенно леденеет. — Желание. Чтобы губы кусала от нетерпения, чтобы смотрела своим затуманенным взглядом и умоляла быстрее на члене оказаться. А ты как к насилию приготовилась, — всё это в шею ей шепчу, согнувшись под рост Оленёнка. Напоследок кусаю за мочку и смеюсь, когда она отпрыгивает от неожиданности, стоит мне пальцами к груди скользнуть.

Смелую из себя строит, а сама в обморок готова хлопнуться от практически невинных касаний.

— Прости… Я… Давай попробуем ещё раз? Просто это было слишком быстро.

Быстро?

Кажется, пора малышке кое-что растолковать.

— Слушай, Оленёнок, проясним одну вещь. Я не тот, кто будет с тобой любовью заниматься. У меня нет для тебя лепестков и сраного шампанского — только матрас на полу и дикое желание трахаться. Ты понимаешь вообще на что именно подписаться хочешь? — кивает, но руками себя обхватывает. Детский сад, твою мать. — Мужик, у которого бабы несколько лет не было, не в глаза тебе будет восторженно смотреть — раком нагнёт и отымеет так, что ходить потом не сможешь. Утрированно, конечно, но в первый раз точно пойдёт по такому сценарию. Быстро и жёстко, крошка. Возможно, даже грубо. Потом наверстаю, без вопросов, раньше не жаловались… — собираюсь закончить свою речь, но девочка меня перебивает.