Я тоже скучаю по тебе
Шрифт:
— И спасибо… за это, — Чжун У сжимал за горлышко бутылку воды.
— Не стоит, — ответила Мин Хи и поспешила уйти.
Чжун У до последнего глядел ей вслед, а потом перевёл взгляд на бутылку и усмехнулся. «Значит, просто исправить?..» — подумал он и вновь посмотрел туда, где только что видел её.
— «Им-Мин-Хи…» — прошептал он.
Глава четвертая
Губная помада
Почти все выходные разговор с директором не выходил у Мин Хи из головы. В субботу и воскресенье она просыпалась с мыслями о Чон Чжун У и его слезах. Она
Но в понедельник она уже не думала об этом, ведь иначе могла захотеть выискивать его среди людей, встречающихся в компании. Плачет ли он снова? Расстроен ли? Если так, то получится ли у неё вновь его утешить? Ведь в тот раз ему определённо стало лучше. В воскресенье перед сном Мин Хи сказала себе:
— О чём ты вообще думаешь? Какие глупости!
Но от знания, что встретить Чжун У в компании вполне реально, она чувствовала что-то, вроде предвкушения. Изменилось ли что-то в его отношении? Это было бы так классно! Но Мин Хи, разумеется, размышляла об этом только в шутку.
* * *
В понедельник с утра пораньше Чон Чжун У уже был в своём просторном современно обустроенном кабинете с панорамными окнами во всю стену, открывающими великолепный вид на слегка туманный утренний Сеул.
Те, кому посчастливилось хоть раз побывать в этом кабинете, считали, что он был ещё шикарнее, чем кабинет самого президента. Это вполне могло быть правдой, ведь президент Чон Чжу Хван был человеком весьма консервативных взглядов, потому кабинет его больше напоминал покои чосонского короля: обустроен он был современно, но цвета в себе содержал яркие и броские, на стенах висели картины чосонских художников с тиграми и дворцами, и украшали кабинет многочисленные красные элементы, например такие, как ковёр и обивка дивана и кресел. Кабинет же директора Чон отличался минимализмом и серыми оттенками.
В общем Чон Чжун У уже давно явился на работу. Он стоял со скрещёнными на груди руками у панорамного окна и как будто бы с внимательностью следил за жизнью, что с утра только начинала кипеть где-то там, внизу, на многолюдном перекрёстке. Но на самом деле думы Чжун У было далеко от этого перекрёстка, а размышлял он о пятничном вечернем разговоре с Им Мин Хи. Он вспоминал его во всех деталях, и особенно ему нравилось, как он вновь уловил слухом стук каблуков. Мысль о возвращении Мин Хи заставляла его сердце биться чаще.
Все выходные у Чжун У не было ни минутки свободной, чтобы спокойно повспоминать столь приятный волнительный момент. Всё потому, что он делал так, как ему посоветовала Мин Хи. Ему стоило понять, что она сказала всё это только для того, чтобы не молчать, и он понимал в глубине души, но уж очень ему хотелось поверить в её искреннее желание помочь, потому что в тот момент он действительно чувствовал себя очень одиноким. Кто знает, в какой агонии он провёл бы эти выходные, если бы Мин Хи совершенно случайно не появилась перед ним.
Чжун У ездил к своему отцу. Именно с ним они поссорились в пятницу. В тот день Чон Чжу Хван ворвался с грохотом в кабинет сына и влепил
— Так ты отказался от партнёрства с «Lee’le Fresh»?! Ты в своём уме?! — кричал президент. — И что ты собираешься теперь делать? Верни Ли Ом Шика! Поступай, как знаешь, но верни мне его!
— Я не могу, — приглушённо, но твёрдо отрезал Чжун У.
— Повтори, — яростно процедил Чжу Хван.
— Ли Ом Шик не тот, кто нам нужен. Я не могу и не стану просить его вернуться.
— Ты просто идиот! Тогда желаю тебе успехов в поисках нового инвестора для проекта Юн Ши Хёка, который я снова одобряю!..
— Если ты лично решил возобновить проект, тогда Юн Ши Хёку больше не нужны инвесторы, — сухо заметил Чжун У.
Чжу Хван цокнул, уставившись на сына, как на самого главного тупицу:
— И как ты ещё не вылетел с этого места, сынок? Если продолжишь так вести дела, я просто заменю тебя Юн Ши Хёком, в нём хоть какой-то толк есть.
После этого он ушёл. Но Чжун У прекрасно понимал, что никакая «Lee’le Fresh», даже рядом с «JeonRed Flower» не стоящая, не нужна была отцу. Тому лишь бы повод найти, чтобы унизить сына.
До конца дня Чжун У держался, а когда десятый этаж опустел, позволил себе расплакаться. Именно поэтому его и называли бездушным и каменным директором. Откуда другим было знать, что он ужасно расстроился из-за ссоры с отцом, если за весь день при них он не выразил ни единой эмоции, будто все ругательства отца просто прошли мимо него? Чжун У никого ни в чём не винил, зато испытывал скромную радость от того, что хоть кто-то наконец, пусть и совершенно случайно, увидел, что он вовсе не такой равнодушный, как о нём говорят.
Так вот в выходные Чжун У был у отца и пытался убедить его, что поступил верно с проектом Юн Ши Хёка. Проект, на который президент и Юн Ши Хёк делали большие ставки, был, по его мнению, полной ерундой. К тому же Чжун У предполагал, что идея Ши Хёка была не совсем оригинальной, ведь несколько лет назад маленькая и уже закрывшаяся компания «Tenderness» выпустила очень похожий продукт. Ши Хёк планировал создать помаду с разными фруктовыми вкусами, делая упор на насыщенность цвета, ароматный запах и эффект бальзама, но даже не удосужился предоставить презентацию об актуальности такого продукта. Чжун У просто-напросто не доверял ему.
Когда Чжун У жёстко отверг идею Ши Хёка, то не думал, что отец будет так яро этому противиться. Чжун У полагал, что дело было не столь в проекте, сколь в том факте, что президент отдавал предпочтение кому угодно, но только не собственному сыну. В общем, президент остался непоколебим в своей вере. Тогда слова Мин Хи Чжун У мог истолковать по-другому: стоило самому заняться этим несчастным проектом и сделать из него успешный продукт. К такому решению он и пришёл за выходные.
И за всё это он был благодарен только Мин Хи. Несомненно, несколько позже он бы решил всё сам, но она ускорила этот процесс. Чжун У вот уже некоторое время думал о ней, но не осознавал это. От столь занимательного действия его отвлёк звонок секретарши. Чжун У поднял трубку: