Я твой монстр
Шрифт:
Ой, кажется, зря. Опять испуганные круглые глаза – догадалась и без моих уточнений, что за мясо там.
– Нет, я никого не убивала. – По её глазам вижу, что опять зря, поэтому добавила: – Охотник тоже. Никого не убивали... мы.
– А он?.. – стала приходить в себя Элли.
– Пошёл наверх со странным типом. Такой весь в чёрном. С убийственным взглядом. Напоминает петуха.
Мне так точно, и по запаху, и острому, словно клюв, носу, словно клюв. Да и манера держаться подходящая.
– Наверное, господин Эммет.
Хорошо, что крови в тех телах осталось всего ничего, так что ни мешок, ни стол не пострадали. Но приготовить всё надо как можно скорее.
– Да. Только я с огнём не дружу.
Пару пожаров там, где оказывалась я, вряд ли можно считать за дружбу. Руку к этому не прикладывала, но в клане решили иначе. Поэтому меня не взяли в уборщики – те, кто убирает хижины более удачливых сородичей. И территорию тоже убирать не разрешили. Побоялись, что будет, как с полем, на котором росли очень важные для храма травы. А я не виновата в том, что средь бела дня в безоблачную погоду молния решила ударить в землю. Мне повезло только в том, что она промахнулась на пару шагов. Но вот от пожара это не уберегло. Что за трава такая там росла, что все сгорело в считанные минуты, – до сих пор голову ломаю. Не сухостой же был.
Элли, набравшись смелости, приблизилась к столу. Я решила не запугивать её больше, Дину это точно не понравится, поэтому медленно отошла в сторону. Увидела, как дрожат её руки, пока они развязывали затянувшийся узел. От тишины становилось неуютно. Может, попробовать, как Бранс, завести разговор?
– А вы с Дином давно знакомы? – мой вопрос застал её врасплох.
Элли замерла, но быстро взяла себя в руки и ответила:
– Скоро будет год.
Не так долго, как я ожидала, но тоже неплохо. И, кажется, я смогу о нём разузнать побольше непосредственно у неё.
А Элли повернулась в мою сторону и нерешительно посмотрела на что-то сзади меня. Пришлось обернуться, чтобы понять, в чём дело. Там располагался небольшой стол с миленькими шторками, скрывающими что-то под ним, а рядом стоял шкаф, заканчивающийся на уровне стола.
Ей нужно что-то оттуда?
Я переместилась к печке, освобождая путь. Элли прошла к столу и извлекла из-за шторки большую металлическую миску. Вернулась к моему мешку и переложила его содержимое в посудину, внимательно рассматривая куски и едва морщась от мысли, кому они принадлежали.
А она стойкая, как я посмотрю.
Элли сняла нож с крючка рядом с плитой, прихватила доску с печки, устроилась за столом и принялась нарезать мясо небольшими кусочками.
– Могу помочь с этим.
– Нет, спасибо. Это моя работа.
Не поспоришь. Женщина всегда должна выполнять все дела по дому, но я тоже женщина, хоть и состою в непонятном статусе: гость, не гость – погрызёшь кость.
– Вдвоём быстрее будет. Наверное, ещё
– Не думаю, что господину это понравится, – как-то громко возразила она. – Пожалуйста, не мешайте мне делать мою работу.
Видимо, не стоит приближаться. Она хоть и храбрится, но страх перед монстром никуда не делся.
И что значит «господин»? Людские женщины так называют своих мужчин, чтобы тем приятно сделать и подчеркнуть их главенствующую роль в доме? И заладила она про работу...
– Тебе за это платят? – неуверенно спросила я и получила лёгкий кивок головы в знак подтверждения.
Это что же получается? Она не его женщина? И охотник у нас свободный мужчина? Или он свою даму всё же скрывает?
– И он живет один?
Кивок.
– А ты следишь за его домом?
Кивок.
– И у него нет женщины?
Булочка замерла, и краска вернулась на её пухлые щёчки. Кажется, у нас тут ещё одна, кто неровно дышит этой «мокрой землёй». И что вы в нём нашли?
– Он тебе нравится?
Элли вскочила из-за стола и бросилась к плите, стараясь скрыть от меня своё лицо.
Я права!
– Он об этом знает?
Тишина. Она лишь виновато опустила голову. Значит, охотник не в курсе, что тут цветёт и чахнет такая «сдоба».
– И чем это он тебе нравится?
Девушка замерла со сковородкой в руке, которую взяла с самой верхней полки над плитой. Реагирует она на мои вопросы забавно, поэтому я стою и ухмыляюсь, хорошо, что Элли этого не видела.
Булочка поставила сковородку на плиту и присела, собираясь развести огонь.
– А он нравится тебе так, что готова с ним спариваться в любое время вне зависимости от сезона?
– Что?
– В смысле не только в период, когда можно зачать потомство. При любой возможности уделить время для его удовольствия... покувыркаться в его хижине...
Как вообще они это называют? Но, думаю, она прекрасно поняла, о чём я.
Вот только, кажется, что это запретная тема у людей. Иначе как объяснить то, что Элли вскочила на ноги и адресовала мне яростный взгляд, а сама покраснела по самые кончики оттопыренных ушей.
– Я не хотела... оскорбить тебя, – сцепила руки за спиной и едва качнулась вперёд, отступая назад.
– Я... – запнулась она, собираясь с храбростью. – Нельзя такое говорить про хороших людей, – выпалила Булочка.
– Хороших? Ты, может, и хорошая...
– Дин хороший, добрый и... и …
– Это, – поискала я в голове нужное слово, – привязалась, что ли? Чтоб так кто-то защищал самца... – не удержалась и хохотнула.
– Я его не защищаю, – она присела у печки и стала вытаскивать дрова из ниши у самого пола.
– Значит, он тебя защищает?
Элли опять замерла, а до моего слуха донеслись тихие шаги сверху.