Я твой монстр

Ом Виктория

Стражники встали перед входом, тяжело дыша. Заметив их, решила попробовать сделать как Дин — показать, кто тут хозяин. Отпустив его ладонь, я уперла руки в боки, громко сообщая посторонним наблюдателям:

– Я запрещаю кому-либо входить в мою комнату!

Да, я ожидала, что дверь как по волшебству захлопнется перед любопытными носами, но ничего такого не произошло... Только услышала, как Дин попытался скрыть смешок за моей спиной, а взгляды стражников изменились, говоря, что у меня с головой наблюдаются явные проблемы.

Тоже мне.

Вернула хвост. Быстро и незаметно для зрителей

в коридоре я захлопнула дверь с его помощью. Хорошо, что она открывалась внутрь, а то бы ничего не вышло.

– Оригинально, - сказал Дин, не забыв добавить пару одобрительных хлопков в ладоши.
– Запреты могут ставить и снимать хозяева дома, - добавил он, чтобы я больше такое не пыталась сделать где-нибудь ещё.

– Слишком жидкие аплодисменты для столь гениального хода, - бросила я ему в лицо, не меняя своей вызывающей позы.

Подумаешь дворец меня за хозяйку не считает, не очень-то и хотелось. Но на любой людской фокус хвост был и остается отличным решением! Есть повод гордиться своей особенностью.

Не дождавшись ответа Дина, я принялась вытаскивать из своих волос заколки, что в огромном количестве напихали служанки Магды. Бросала их тут же на пол, недовольно шипя, и едва сдерживаясь, чтобы как следует не прочесать свой скальп. И больше всего останавливало от этого то, что Дина несомненно повеселит, как я буду чухаться с упоением герджи: закатывая глаза и изгибаясь, словно это мне поможет лучше прочесать зудящую кожу под волосами.

А Дин присел, чтобы поднять одну из заколок. Он внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь что-то увидеть.

– Что-то не так?

– Смотрю, что для тебя расстарались и зачаровали заколки с пылу с жару.

– То-то они кусались все это время. Видимо, с ванной сделали тоже самое. А твоя сестра ещё та злюка, хотя я, вроде, ещё ничего плохого ей и не сделала.

– Она мне не сестра.

– Ага, а я не монстр, - отмахнулась от него и проследовала в спальню.

Большую площадь комнаты занимала кровать с деревянными столбиками и закрепленным к ним балдахином. Также тут располагался туалетный столик, перед которым меня причесывали до этого, банкетка и небольшой шкаф для личных вещей, который, по понятной причине, пустовал. Здесь свет не горел, но мне он и не нужен был, а того, что проникал из-за распахнутой двери, было более чем достаточно, чтобы не наткнуться на преграду и без острого зрения.

Я остановилась рядом с кроватью и перекинула волосы наперед, предоставляя доступ к застежке. Дин бесшумно приблизился и стал медленно развязывать первый узелок. Он не касался моей кожи, пока не спеша ослаблял шнуровку, но мурашки, подобно пузырькам шампанского приятно защекотали, пробежав по спине. Хвост завернулся кольцом вокруг одной ноги охотника и принялся извиваться, стремясь таким образом погладить его. Но, сомневаюсь, что Дин заметил танец опьяневшей от наслаждения конечности.

Пожалуй, прикипела к этому человеку на столько, что без раздумий готова подставить спину. Мысль, что он все же усыпляет мою бдительность, чтобы в нужный ему момент нанести удар, уже не возникала в моей голове.

Дин осторожно стянул верхнее платье, позволяя ему упасть ворохом ткани вокруг моих ног, и принялся за корсет. Я схватилась руками

за столбик кровати, борясь с желанием вцепиться в охотника с не очень безобидной целью. Нет, есть я его не собираюсь. Но вот стащить с него камзол, да и жилетку с рубашкой очень захотелось. А потом прильнуть к нему всем телом и подышать чем-то более приятным, чем слащавые цветочки.

От такой картинки в голове, я довольно муркнула и прогнулась в пояснице.

Корсет был расшнурован полностью и отброшен в сторону. Дин расстегнул пуговку на поясе подъюбника и тот опал следом за платьем, а я осталась в сорочке и дурацких штанишках. Замерла, кожей чувствуя на сколько Дин ко мне близко, но не решается или, все же, не желает прикоснуться.

На плечи вернулась привычная чешуя, которая спускалась к позвоночнику и уходила вниз до самого хвоста. Убирать не стала. Я такая как есть и строить из себя человека в такой ситуации не буду.

Мне хочется ему предложить продолжить наш танец, но уже в горизонтальном положении. А от этого меня удерживают два факта: он - человек, и я никогда такого влечения не испытывала, ни к одному из створгов. Желать пропахнуть кем-то — это не про меня.

Но с каждым вздохом все сложнее сопротивляться желанию прикоснуться к нему. Воздух словно искрился от напряжения, заставляя кровь закипать в жилах. Воспоминания о силе и нежности охотника окончательно свели с ума. Я отклонилась назад и упёрлась спиной в его грудь — это сработало как провокация. Дин шумно выдохнул над ухом, а его руки тут же оказались на моей талии. Он сжал ладони, давая понять нам обоим на сколько я маленькая рядом с ним. Довольно улыбнувшись, я вытянула шею, предоставляя к ней доступ. И даже если он укусит, как это обычно делают створги, буду только рада — значит, его действительно не смущает мой вид.

– Сейчас не время... для...
– он шумно сглотнул, явно представив, что именно он бы хотел сделать.

– А когда? Когда будет время, чтобы просто насладиться моментом?
– Я потянулась одной рукой назад, обхватывая его шею.
– Собираешься меня опять бросить?

Знаю, подло давить на больную мозоль, но, когда женщина чего-то очень хочет, она может прибегнуть к любому способу, чтобы это заполучить.

– Пять минуточек? Хотя бы, - примирительно предложила ему.

– Что ещё взять с женщины?
– шепотом спросил Дин, словно у самого себя.

Он убрал мою руку со своей шеи и отстранился. Дин отошел так, что хвост не доставал до него, поэтому потеряв приглянувшуюся ему ногу, тот вернулся ко мне ни с чем.

Видимо я где-то ошиблась. Все же люди — не створги. Как они друг другу предлагают покувыркаться в постели — даже не знаю.

Я развернулась, чтобы понять, что не так, и увидела, что Дин уже избавился от камзола и кинул его на банкетку. Довольно улыбнулась и перешагнула валяющееся на полу ворох ткани, скидывая туфельки. Хотела приблизиться к нему, но Дин с голодным блеском в глазах перешёл в наступление, заставив меня отступить вплотную к кровати.