Я – твой сон
Шрифт:
– Здесь крутой спуск, – сказала Анна, тяжело дыша после долгого безостановочного перехода. – Что нам делать?
Он расстегнул сумку, висевшую у него на плече, и достал моток веревки.
– У нас есть это. Я привяжу веревку к дереву и спущусь вниз. Если все нормально, дам тебе сигнал, и ты последуешь за мной. Хорошо?
– Хорошо, – тихо ответила Анна. – Какая тут глубина?
– Метров шесть. Может, чуть больше.
Ким быстро привязал один конец веревки к сосне, росшей рядом с дырой шахты, и перекинул ремень сумки крест-накрест через грудь.
– Нам обязательно брать с собой
– Да, – ответил он.
Виктор подошел к краю шахты и встал рядом с Анной.
– На вот, подержи, – он протянул ей фонарик.
Анна взяла фонарик. Позади них хрустнули ветки, но обернуться они не успели. Егор Соболев быстро выступил из темноты и толкнул Анну в спину. Коротко вскрикнув, она исчезла в черном зеве шахты.
Лес погрузился во мрак, и в этом мраке Ким, успевший увидеть противника перед тем, как фонарик упал в шахту, бросился на Егора. Егор подставил ногу, Ким споткнулся и грохнулся на землю. Но тотчас откатился в сторону, и тяжелый ботинок Егора, который должен был размозжить ему голову, ударился о ком земли. Ким попытался встать, но Егор шагнул к нему и снова ударил. Ким, отталкиваясь ногами и руками, снова отполз в сторону, оставляя на земле шлейф крови, хлещущей из разбитого носа. Но Егор все же успел схватить Виктора за шиворот, приподнял и ударил в лицо кулаком. Ким отлетел к сосне и больно ударился плечом об торчащий комель.
– Ну что, Кореец? – угрожающе прорычал Егор. – Снова хочешь помериться силами? Ну, давай. Я перед тобой.
Глаза Кима немного привыкли к темноте, и он смог различить не только силуэт Соболева, но даже черты его темного, насмешливого лица.
– Тебе конец, – сказал Егор и шагнул навстречу.
Виктор сгруппировался и приготовился к контратаке, но Соболев действовал быстрее – он скинул с плеча ружье и ударил Кима прикладом в голову.
Анна открыла глаза. Секунду она не понимала, где находится, а потом вспомнила, и одновременно с вернувшейся памятью к ней пришла боль. Анна тихо застонала – казалось, в спину и в левое бедро вбили железные штыки, – но тут же замолчала и стиснула зубы, чтобы не дать стону вырваться вновь. Она перевела дух и приказала себе не обращать на боль внимания. Затем собралась с силами, приподнялась и, упершись ладонью в скользкий, покрытый слизью пол, села. Огляделась. Луч фонарика, валявшегося в паре метров от нее, освещал кусок стены – черной, каменистой, влажной, покрытой мхом и плесенью.
Скривившись от боли и закусив губу, Анна медленно поднялась и, прихрамывая на левую ногу, подошла к фонарику, нагнулась и подняла.
«Ким!» – мелькнула вдруг тревожная мысль.
Анна направила луч фонарика вверх и крикнула:
– Виктор!
– Я здесь, – отозвался негромкий голос. – Сейчас спущусь.
К ее ногам с шелестом упал край веревки. Несколько секунд она не могла понять, что ее смутило, но вдруг отчетливо осознала: человек, говоривший с ней, был не Виктором Кимом. Это был…
– Егор! – хрипло, с ужасом выдохнула она. – Егор, это ты?!
Она снова направила луч фонарика вверх и увидела лицо Егора Соболева. Присев на краю шахты, он смотрел вниз, на Анну, и в каждой черте его лица, в перекошенных судорожной ухмылкой
– Егор, что ты сделал?! – крикнула она со страхом. – Позови Виктора!
– Сейчас я спущусь к тебе, – произнес Егор, продолжая ухмыляться. – И сделаю то, что давно должен был сделать. Никуда не уходи, ведьма!
Голова исчезла, а потом Анна увидела его ноги, обутые в тяжелые ботинки. Он крест-накрест обхватил ботинками веревку и начал спускаться вниз.
Анна пару секунд с ужасом смотрела, как он спускается, после чего сбросила с себя оцепенение и огляделась, осветив стены шахты фонариком. Она находилась то ли в большой штольне, то ли в камере, потолок которой подпирала крепь из огромных дубовых бревен. Кое-где на бревнах и стенах поблескивал лед. Лишь увидев этот лед, Анна поняла, как здесь холодно.
Метрах в десяти от нее валялись сгнившие остатки огромной дубовой вагонетки-волокуши, а дальше виднелся туннель. Анна, прихрамывая, двинулась в этом направлении. Проходя мимо волокуши, она увидела человеческий скелет в полусгнившем желтом свитере, ноги скелета были обуты в полуистлевшие кроссовки. Анна быстро отвела взгляд от трупа и вошла в туннель.
Позади нее послышался мягкий стук, это на дно штольни спустился Егор Соболев.
– Эй! – крикнул он. – Ведьма, ты где? Лучше выйди сама, или хуже будет!
У Анны от страха перехватило дыхание. Она выключила фонарик, вжалась в стену и прислушалась. До нее донесся звук шагов, Егор неторопливо приближался к туннелю.
Анна повернулась и, выставив руки, на ощупь, двинулась дальше.
– Эй, ведьма! Хочешь поиграть в прятки?! – крикнул Егор насмешливо. – Я чувствую запах твоего страха, стерва!
Что-то щелкнуло, и у входа в туннель заскользил по стенам и полу луч фонаря.
– Эй! – снова крикнул Егор. – Я забыл тебе сказать: у меня есть фонарик! Ты меня видишь?.. Черт! – Егор явно обо что-то споткнулся, и луч фонарика исчез, оставив лишь отсвет, озаряющий одну стену. – А это кто тут у нас? Суслик, да ведь это ты!
Анна поняла, что Егор обнаружил скелет, лежащий возле разбитой волокуши. Она повернулась и двинулась по туннелю, изо всех сил напрягая зрение, чтобы различить стены и пол, неявно выступающие из сумрака. Пройдя несколько метров, она заметила небольшую низкую нишу в стене – черную выщерблину, оставшуюся после обсыпавшейся когда-то каменной породы.
Анна присела, вползла в эту нишу и затаилась, как мышь в норе.
– Ведьма? – снова услышала она голос Егора. – Ты меня слышишь? Я иду за тобой!
Яркий свет фонарика осветил туннель, Анна услышала шаги. Все ближе, ближе… Сердце забилось быстро, как у испуганного зверька, что-то подкатило к горлу, и она вдруг почувствовала запах своего собственного холодного пота.
– Анна, ты тут?! Отзовись! Я чую, как ты воняешь, потная стерва! Ты, наверное, обделалась от страха?!
Соболев вдруг присел и посветил фонариком в нишу. Анна от ужаса закричала: «Оставь меня в покое!» В ее голосе слышались слезы.
Егор протянул руку и схватил Анну за край джинсов. Она резко ударила его ногой по руке, потом еще раз – и, видимо, попала по голове, потому что он отшатнулся от ниши и зашипел от боли.