Я — твоя Кошка
Шрифт:
Ничего некрасивого в этой истории я не нашла.
Горько? Не знаю. Не чувствую. У меня получилось отличное детство, и не окажись я на пути мимикримов, выведших на мою персону Кота, кто знает, чем бы дело закончилось.
— А где письмо? — хрипло спросила я мужа.
— Больше ничего не хочешь спросить? — он произнес удивленно.
А, ну да. Кто мои дедушка с бабушкой? Тоже иные? Откуда вообще это «Зеркало» в нашем роду?
Вопросы плодились, выскакивали на поверхность сознания
— Письмо мне не дали, заберешь его из архива сама, — Марк вдруг теплой ладонью погладил меня по голове, словно ребенка. — Когда твоя мама встретила твоего отца, ему было двадцать четыре. А ей девяносто четыре. Выглядели они ровесниками, она вивацитас — долгоживущая. Как и все мы, смертные иные.
— Жуть какая, — я отчетливо представила себе эту картину. И пропасть между влюбленными тоже представила.
— Да. Он ухаживал за ней три долгих года. И в девяносто семь лет твоя мама сдалась.
— А память зачем стерла?
Кот громко вздохнул, я почувствовала отчетливую нотку его сожаления.
— Есть такая процедура — полная деинициация. Инквизиция не просто блокирует магию, иному заново пишут историю жизни. Находят смертную семью, в которой погиб или умер похожий внешне человек. Корректируют память родне и друзьям, выдают документы. Существует одиннадцатый департамент, который только этим и занимается.
— Погоди. Инквизиции это зачем? Не верю я в их альтруизм, уж прости.
— Умничка! Ты — мое мудрое солнышко! — тут я была восторженно поцелована. — Ну конечно же! За все нужно платить. Иной, подавший прошение в департамент, берет обязательную повинность и выполняет ее, полностью и в четкий срок. Только потом выполняется деинициация.
— Что-то я передумала быть азеркином... — пробормотала Илона Олеговна Кот.
— Теперь подобное не практикуется, — успокоил меня Марк. — Но меня отчего-то нервирует эта история. Считай это фобией. Хотел бы я знать, чем заплатила моя мудрая теща за право быть человеком.
Я еще раз посмотрела на фотографии, потом папку закрыла и завязала тесемочки аккуратно.
— Спасибо тебе, Коть. Знаешь, как странно... Тайн у меня стало больше, но я чувствую правильность произошедшего. Как будто бы все изменилось.
— Ты не выносишь логических дырок. И тебя постоянно мучил вопрос возникновения Зеркала в жизни Илоны Король. Я же слышу.
Он отложил в папку сторону, укутал меня плотно в спальник, снова вздохнул, поднял на руки и в палатку унес.
— Спать! — я хотела ему возразить, но Кот прошептал нечто странное: — Сана сомно!
И я отключилась.
38. Зеркальная артефакторика
«Сложнее
Когда просыпаешься после крепкого сна, вдруг отчетливо понимаешь, что грань между сном и реальностью — Сумерки. Каждый смертный человек там бывает, не зная, где он, и отчего в первый момент пробуждения мы теряемся во времени и пространстве.
Я открыла глаза, под щекой ощущая горячую ткань мужских брюк, остро пахнущую костром и лесом. Реальность подпрыгивала, тряслась и куда-то неслась на большой скорости. Прямо передо мной возвышалась мягкая, черная стена. Перевела взгляд чуть выше, увидела ветви деревьев, бегущие за окном. Еще выше — волевой подбородок, поросший светлой щетиной, резные, яркие губы и внушительного размера нос с ощутимой горбинкой.
А еще теплая его теплая рука на моем животе, тут же легонько погладившая.
А потом подключились и звуки. Гул мощного двигателя машины, шорох колес и знакомый мне женский голос.
— Ты не представляешь, что там творится! — возбужденным тоном Маруся рассказывала Коту все последний новости.
Я потянулась, поймав тут же его заботливый взгляд. Получила приветственный поцелуй в кончик уха и медленно села, опираясь на мужа.
Рысь улыбнулась мне в зеркало заднего вида и заговорщицки подмигнула.
— Я снова все пропустила? — надо же было мне что-то сказать.
Чувствовала я себя просто отлично: выспалась, отдохнула, наелась, приготовилась к ратным подвигам.
— Ничего важного, Лю, — собственнически приобняв, Марк дал понять, что подвиги отменяются.
— Да! — Маруся с ним не согласилась.
Чтобы вести диалог ей приходилось заглядывать в зеркало заднего вида. А вредной ревнивице мне даже думать об этом приятно: Марк сел со мной, продержав свое спящее чучело на руках всю дорогу. Чтобы клуша Илона не грохнулась носом вниз, жопкой кверху, как это принято у нее.
— Я отправил твою догадку Леру, — Марк усмехнулся моим глупым мыслям, и я получила еще один поцелуй. — Стопроцентное попадание, Лю, ты сегодня герой Инквизиции.
— Мы, — я вовсе не собиралась задвигать достижения мужа. — И не спорь. — строго добавила вслух. А мысленно прошептала ему:
«С тобой рядом я стала другой, мой хороший. Хочется быть и красивой, и умной. И если первого мне не отсыпали, то второе...»
Меня щелкнули по носу. Смешно и совсем не обидно.
— У них там аларм, — наблюдавшая краем глаза за нами Маруся радостно ухмыльнулась. — Бессмертные бегают, как подорванные. Как только пришли анализы крови задержанной, тут все и началось.