Я твоя любовь. Эпизод 1. Средневековый
Шрифт:
— Не положено. Часть образа, — наставительно объявил незримый помощник. — В противном случае решат, что вы уже не девушка.
— Да я и так как бы уже давно не она. Или ты мне предлагаешь состроить из себя невинную девицу?
— Часть образа, — невозмутимо повторил игровой помощник.
— Ты еще скажи, что мне нельзя пить, хамить и ругаться матом.
Программа промолчала. Видимо, сочла, что не стоит пугать клиентку раньше времени.
***
На выбор причёски и платья я потратила
Изменение цвета волос не предусматривалось. Жаль. Ну а что? Средневековая принцесса с зелёными волосами. Выглядело бы отпадно.
Наигравшись вдоволь, я определилась с выбором.
— Сойдёт и так.
— Уверены? — переспросил невидимка. Рядом со стрелочками выбора одежды, обуви и прически появился значок подтверждения выбора.
Я послушно шлепнула по нему ладонью. Ещё немного, и привыкну к этому размахиванию руками. Со стороны наверняка зашибись, как глупо выглядит. Жаль, нельзя обзавестись фото на память.
— Почему же нельзя? Вы можете в любой момент сделать скрин, — любезно подсказал виртуальный помощник.
— Ты читаешь мои мысли?
— Для успешного взаимодействия с клиентом приходится прибегать к данному способу общения. Не пугайтесь. В настоящий момент вы, как и я, — часть игры.
— Хорошо, будем считать, что ты — мой персональный виртуальный глюк. Дальше-то что?
— Запускаете эпизод, смотрите ролик и выполняете миссии. Ничего сложного.
Я хмуро уставилась на собственную крошечную фигурку, парящую в воздухе.
— Всё-таки волосы надо было укоротить.
В первую очередь меня волновал личный комфорт, а не достоверность. На худой конец, можно будет раздобыть нож поострее и постричься в процессе игры. Плевать, что обо мне подумает потенциальный избранник, я-то в игру сунулась не для того, чтобы кому-то понравиться.
Предчувствие подвоха витало в воздухе, но проверить собственную интуицию можно было только практическим путем. Напомнив себе, что на крайняк у меня есть аварийный выход из игры, я коснулась стартовой кнопки.
Окружающая реальность поплыла перед глазами.
2-3
***
Последнее, что я ожидала почувствовать после перехода в эпизод, — собственные слезы. Горькие, горячие, они катились градом, мешая рассмотреть, где же я очутилась. Дыхание было тяжелым, прерывистым, словно я долго ревела. Да какое там ревела! У меня была самая настоящая истерика!
Вот тебе и игруха для успокоения нервов…
— Дитя моё, мне так жаль… — слабый надрывный
Волшебным образом вспомнилось, что я не персонаж игры, а вполне разумное существо, полностью контролирующее собственное тело. Утерев глаза, а заодно и нос, длиннющим рукавом, я наконец-то осмотрелась и обнаружила себя сидящей на краешке кровати. Подняла взгляд и обомлела — на подушках лежал измученный бородатый мужчина. Его бледное лицо покрывала испарина, глаза блестели как в лихорадке. Вздохнув, я ощутила неприятный запах немытого тела и крови. Погружение в виртуальный эпизод оказалось вовсе не таким привлекательным, как представлялось.
Я откинула покрывало и поморщилась при виде буро-коричневых тряпок, обматывающих грудь страдальца.
— Леди, не стоит. Лекарь сделал всё, что мог.
Обернувшись, я обнаружила возле кровати пожилую женщину. Та украдкой утирала слезы и сжимала в руках четки.
— Поторопись, дитя. Твоему отцу надо успеть исповедаться.
Поторопиться? Мне? Я принялась искать игровые иконки, но глючные заразы куда-то испарились. Пришлось взять себя в руки и начать импровизировать. Раз женщина назвала её леди, то должна выполнять приказы. Я решительно потянулась к груди так называемого отца и скомандовала:
— Горячей воды. Живо! Чистую ткань… — Тут я увидела, что скрывали зловонные лохмотья, и сглотнула, подавив приступ тошноты. — На антибиотики и антисептик, я так понимаю, рассчитывать было бы верхом наивности…
— Дитя, твоему отцу уже не помочь, — повторила женщина.
Я схватила её за плечи и встряхнула.
— Воду! Горячую! И ткань! Промыть надо. Ивовая кора или ромашка в закромах имеются?
Женщина в ужасе уставилась на меня, но кивнула.
— Тащите! — рявкнула я и снова повернулась к умирающему.
— Дина, дитя, прости меня. — Из глаз мужчины покатились слезы.
“Дитя” шмыгнула носом и снова потянулась к вонючему нечто, заменявшему повязку. До этого момента мне не приходилось видеть раны, оставленные выпущенной стрелой. Наконечник вошел в плоть возле правой ключицы, хорошо, что не в легкое. В этом случае мужик бы и исповедаться не успел. То, что недоделало оружие, довершило заражение. Рана воспалилась и набрякла, кожа вокруг неё покраснела. Я отодрала присохшую повязку. Из раны хлынула гадость, дополняющая отвратительную картину средневековой медицины.
— Дитя мое… — в который раз простонал мужчина. — Наша армия разбита. Король пал в битве при Гастингсе. Нормандцы… У нас не вышло остановить вторжение.
Я отмахнулась от несущественного потока информации.
— Помолчите. Вам надо отдохнуть.
— Не могу! Я должен сообщить…
Мужчина как-то уж слишком цепко для умирающего схватил меня за руку. Чуть шершавая ладонь была горячая на ощупь. Я накрыла её своей и повторила тихо, но твердо:
— Берегите силы. Об остальном мы поговорим, когда вам станет легче.