Я – твоя женщина!
Шрифт:
— Да, ма! — ответил он на звонок телефона с определителем и автоответчиком.
— Сынок! Там нашел тебя твой друг? Встретились? — волнуясь, спрашивала Лариса Ивановна.
— Встретились, ма, — все еще улыбаясь, говорил Гаров.
— Он, правда, такой богатый? Привез новый цветной телевизор в коробке. С пультом управления! Сказал, что это подарок от него самой лучшей маме самого лучшего парня на земле… Сынок! Чего же ты молчишь? Алло!..
— Правда? Он так сказал?..
Глава 27.
— Когда меня
Звонок в дверь раздался резко и пронзительно. Он нажал на кнопку еще раз.
— Саша! Ну что ты делаешь? — открыла дверь Дарья. — С ума сошел? Двенадцать ночи! Максим спит. Где ты дел свой ключ?
— У меня есть ключ? Правда? Извини! Извините, простите, пожалуйста! Дорогая, достопочтенная женушка! Не соблаговолите ли вы подать мне на стол тарелочку манной каши? Я ужасно голоден, — разулся и прошел на кухню лейтенант Свириденко.
— Каши нет. Есть котлеты.
— Как нет каши? Свари. Я подожду, — он подошел к ней сзади, положив правую руку на торчащую грудь, а левой задирая короткую комбинацию. — И только не говори, что у нас нет молока! Макс же его пьет, я тоже хочу! — Свириденко активно массировал женское тело.
— Пусти, — Даша с силой стала вырываться из крепкого кольца объятий.
— Не пущу!
— Пожалуйста! Ты, пьяный, что ли?
— Не-а!.. Кашу сваришь?
— Да сварю, сварю!
— Тогда ладно. Свободна! — опустил руки муж, достал из кармана скомканные двести долларов, бросил их на стол, направился в ванную, снимая грязную военную форму.
— Где мое полотенце? — закричал он, искупавшись под душем.
— Я его постирала. Оно сохнет. Возьми вот это.
— Постирала! А нельзя было постирать так, чтобы к моему приходу оно уже высохло?..
После ванной он вернулся на кухню:
— Где моя кашка?
Его загорелое тело, завернутое в полотенце, было мускулистым и хорошо сложенным. Он приглаживал коротко подстриженные мокрые волосы назад. Сел за стол, где уже стояла дымящаяся тарелка со стремительно тающим куском масла.
— Видела доллары? — спросил мужчина, делая акцент на второй слог.
— Видела. Откуда?
— С неба свалились.
— Не хочешь рассказывать — не рассказывай.
— Скоро мы с тобой, детка, переедем. Получим квартиру и будем жить припеваючи на самом Азовском море!
— Вашу часть опять переводят?
— Никого не переводят. Просто я увольняюсь из армии.
— Ты что? Всерьез?
— Конечно. Сегодня приехал один хороший знакомый Вадима на крутой иномарке, с чемоданом, набитым деньгами, с полным багажником оружия. И предложил ему работать на него, в одной из строительных фирм Ейска.
— Прямо булгаковский Воланд какой-то!
— Он самый! — усмехнулся Александр.
— А ты при чем?
— А я тоже напросился. Мердыев и Рыжов тоже поедут, Гаров.
— И что ты там будешь делать — на этой фирме?
— Не знаю. Деньги зарабатывать. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Вот и славненько… Иди ко мне, детка.
Даша послушно села на голые
— Какая ты у меня, шелковая! — прошептал Александр. — Я хочу тебя прямо здесь. На кухне. На столе.
— Нет. Не здесь.
— Не возражай мне! Ложись… Вот так!
Глава 28.
— То Грозный, теперь Ейск! Лишь бы куда, только не дома!.. Вечный бродяга!.. Всю жизнь мотаться собираешься?.. Плохо ему у нас!.. Рай ищешь? Да нет его, рая! Не-ет! Приехал крутой Малкович, поманил длинным рублем, и Саша весь в его власти! Мои родители тебе покруче подарки покупают! А ты! Неблагодарный! Ни стыда, ни совести!.. Купился! За телек мамочке купился! — Валерия никак не могла остановиться в своем монологе перед собирающим дорожную сумку мужем.
— Так! Что еще? — словно не слыша обидные слова жены, оглядывался Александр. — Ага! Зубная щетка! — и бежал в ванную.
— Давай, давай! Беги! Ищи приключений на свою голову!
— Любящие жены, между прочим, с мужьями ездят! — бросил ей вслед Александр. Валерия аж присела на ступеньку лестницы:
— Ты представляешь, насколько это серьезно — уволиться с работы?! А в Ейске кто меня ждет? Где я устроюсь? Здесь у меня стаж идет, разряд повышается! А там? Ты что ли сможешь меня одевать и содержать? Я — уволюсь, приеду, а ты возьмешь меня и бросишь! А что? Детей не хочешь! Жить дома не собираешься! Значит бросишь! Как я вернусь обратно домой? С какими глазами? Как побитая ворона? Не-ет! Спасибо. Ба-альшое спасибо!.. Слушай, а ты что, правда, не видишь, что Малкович — бандит?
Гаров не отвечал. Еще раз осмотрелся:
— Кажись все. Присяду на дорожку.
На секунд пять в доме воцарилась тишина. И едва-едва Валерия ощутила, что окончательно теряет мужа, одновременно и власть над ним, бегом спустилась с лестницы, прильнула к нему — резко вставшему со стула у входа, как он убрал руки ее от себя, сказал: «Пора!» — и шагнул за дверь, перевесив сумку через плечо. — Скотина! — процедила она сквозь слезы. — Ненавижу!
Прохожие на улицах Динской невольно провожали взглядами мчащуюся «девятку» с громко играющей музыкой. Гаров старался перекричать Филиппа Киркорова: «Дива Викторья, Афродита-а!..». И в какой-то мере ему это удавалось. Сердце его колотилось как никогда. Он не знал, правильно ли поступает, но отступать назад не привык. Ехал! И единственной настоящей верной подругой его была СВОБОДА!
— Андрюх! Я выехал! — радостно сообщил он по сотовому телефону, когда закончилась песня и станица осталась позади.
Удовлетворенный Малкович не менее окрыленно сообщил, что завтра в Ейск прибудет и остальная братва из Буденновска. Он сам выезжает из Волгограда.
…Однако Андрей Андреевич Малкович вовремя к своим друзьям не прибыл.
Глава 29.
Гаров который раз набирал зазубренный наизусть номер. И который раз слушал автоматический женский ответ сначала на русском, затем на английском языке. Малкович был недоступен более трех суток.