Я убил Бессмертного. Том 4

Призывающий Оро

— Йоко, а вот обязательно было…

— Что? Она же и так сообразила всё!

— Но имени она не знала, — возразил Ральф, махнув рукой. — До сих пор, поздравляю.

— Ой! — фигура неопределённого пола закатила глаза. — Тоже мне, великий секрет! Имя, неизвестное здесь никому, и принадлежащее человеку, который, скорее всего, уже покойник…

— Что?

— Что?

Ральф и Юнджи чуть не вскочили, вытаращившись на Йоко во все глаза. Плечи Йоко дёрнулись.

— А что? Кому-то нужно было там остаться. И, кстати — спасибо

за помощь, но у меня получилось выбраться самостоятельно. И Эмбер тоже могла бы быть сейчас здесь, если бы не решила поиграть в благородство в последний момент.

— А у тебя хватило ума бросить их там? — ледяным тоном уточнил Ральф.

— Ральфи, зайка, это же попросту нелогично! — смех Йоко был странным и нервным. — Вы прётесь туда, чтобы спасти меня, а потом мне же нужно пожертвовать собой, чтобы вы — спасители — могли оттуда убраться.

В помещении повисло тяжёлое молчание.

— Ну, это же элементарная логика… — предложение оборвалось на середине; до Йоко дошло, что иногда лучше заткнуться и не усугублять.

— Не знаю, куда они там забрались, — протянула Юнджи, — но мастер М… Учитель — не тот, кого так легко прикончить. После того, что он вытворял сегодня днём на арене…

— …нет, правда, Ральф, а что ты предлагаешь? — существование девушки словно игнорировалось Йоко в этот момент. — Отправляться обратно?

Ральф помотал головой.

— Я уже ничего не предлагаю, я просто… потерялся во всех этих мыслях. Ты со своей логикой, которую не оспоришь, Эмбер с благородством по отношению к человеку, который несколько раз её обманывал и подставлял, и Готфрид, который то ли чокнутый, то ли гений и на всё имеет по несколько планов, но безумных, как и…

— Я прошу прощения, — раздался голос из другого угла трактира «Перепутье».

Кай Синг вздрогнул. Казалось, и он, и все остальные, кто был тут, уже забыли об этой троице ночных гостей, что сидела здесь, говоря о своём.

— А? — выдохнул Ральф, обернувшись на говорящего.

— Прошу прощения, — с улыбкой повторил тот, вставая и распрямляясь во весь свой колоссальный, трёхметровый рост, — мне показалось, или вы сказали «Готфрид»?

Все молчали, моргая глазами — и Ральф с Йоко, и Юнджи, и двое спутников этого великана — узкоглазый старик в очках и крепкий мужчина с лёгкой проседью.

— Полагаю, — заметил великан, пригибаясь и подходя ближе, — вы всё-таки о нём. Об Артуре Готфриде. Моём ученике. Как всё-таки удивительно судьба умеет сводить людей на перепутье.

— А вы… — брови Йоко танцевали странный танец сомнения и подозрения, — ещё кто такой?

— Учитель, — добродушно улыбнулся великан. — Учитель Артура Готфрида.

— О! — Юнджи округлила глаза. — Так это о вас он… рассказывал? Это правда, что вы давали ему задание убить себя?

Все присутствующие обменялись взглядами.

— Чистая правда, — подтвердил великан, подходя ещё ближе.

— И чем кончилось? — уточнил Ральф — скорее для того,

чтобы сказать хоть что-нибудь, чем ради самого вопроса.

Великан хмыкнул.

— Однажды у него получилось.

Глава 25

…иное время, иное место.

— Виссарион, — криво усмехнулся великан. — Меня зовут Виссарион. И куда бы вы ни направлялись — вы пришли по верному адресу.

Широ Ханагава поморгал. Происходящее и до того отдавало дешёвым фентези-романчиком, а сейчас и вовсе стало напоминать артхаус с налётом балагана. Виссарион? Это имя ничего ему не говорило, но звучало так весомо, будто должно было, и…

Стоп. А ведь и правда — говорило.

— Виссарион? — осторожно повторил японец. — Я правильно расслышал?

— Ну, да, — пожал плечами великан, приподняв бровь. — Что-то не так?

Да ну, полный бред. Мультивселенная полна миров, миры населены бесконечным числом существ. Наверняка в них тысячи, миллионы Виссарионов! Почему это должен быть именно…

А, к чёрту. И мир, и сама мультивселенная вертятся вокруг Артура Готфрида — это Ханагава уяснил уже некоторое время назад. Этому феномену нет объяснения, и всё же он существует.

— Может, я скажу сейчас глупость, — медленно заговорил он, вновь моргая сквозь очки, — но… я должен спросить. На всякий случай, для очистки совести.

Великан вопросительно глядел на него, ожидая, когда же прозвучит, собственно, сам вопрос.

— Вы не учитель Артура Готфрида?

Ну, вот, он спросил. Сейчас великан равнодушно пожмёт плечами, ответит «нет» и этот позор закончится, и можно будет заняться чем-то серьёзным, а не глупостями и…

— Ну, допустим, да, — согласился Виссарион.

— Да?!!

Виссарион пожал плечами.

— Ты как будто удивлён ответу?

Ханагава глотал ртом воздух.

— Но как? Как?..

— Твой вопрос не имеет смысла.

— Но учитель Артура Готфрида был убит им!..

— Совершенно верно, — подтвердил Виссарион.

— А это значит, что… Погодите, что?!

— Ты какой-то слишком нервный, — искренне посочувствовал Виссарион. — А твоему товарищу вообще не помешает выучить какой-нибудь общеизвестный язык, а то он слышит лишь половину реплик и думает, что ты сошёл с ума.

— Я не думал ничего такого… — начал Алекс — и осёкся. — Я говорю на местном?

— Думал, думал.

— Вы что, читаете мысли?

— Нет, я по взгляду понял, — отозвался Виссарион, задумчиво оглядывая развалины собственного дома и валяющиеся рядом скелеты. — Ладно. Слишком много вопросов и слишком мало ответов, как любил повторять наш общий знакомый. Думаю, никто не будет спорить с тем, что нам нужно обстоятельно поговорить?

Алекс прокашлялся. Если в Ханагаве жил учёный, который желал всё исследовать и познать, то Александр был суровым и неромантичным пракматиком.