Я уеду жить в Питер!..
Шрифт:
У Любы была испорчена терморегуляция, поэтому она очень страдала от аномальной жары. Воздух в Питере влажный, раз уж он «город дождей». Она работала без выходных, и это оплачивалось, но вчера начальство, боясь наказания за эксплуатацию, буквально выпихнуло её отдыхать. И Люба съездила в пригород на озеро, а потом долго гуляла по городу Петра. А дома сфотографировала свою нарядную, в полевых цветах, постель на полу, и выложила на своей странице «ВКонтакте»:
«Вот уже два месяца стоит изнуряющая жара. А я тяжело работала! И начальство насильно отправило меня «в отпуск»
И тут же за шестьсот километров на северо-восток оживились Любины адепты:
«Надо срочно покупать кондиционер!»
«А я не собираюсь брать его в съёмную квартиру!»
От духоты Любе не спалось, и она решила почитать что-нибудь на ночь. Она теперь брезговала художественной литературой, хотя и перечитала в молодости графа Толстого, и штудировала книги исключительно по «саморазвитию», «личностному росту», и «как стать миллионером», – Владимира Довганя, Роберта Кийосаки, Наталью Правдину. Но в интернете ей попалось «Утро туманное» Яны Бредман, где девушка от несчастной любви тоже сбежала в Питер. Только эта придуманная Эмма не вылезала из дорогих кафе, а она, Люба, заполняла полки и сидела за кассой!
И тут тишину ночи взорвал пьяный мужской голос, низкий и очень неприятный:
– Дима! Вот ты за мою дуру заступаешься! А что она здесь творила десять минут назад? Ты знаешь? Нет. Как она тут танцевала?
– Да успокойся ты!
– Дима! Интересно тебе? Я тебя просил – не лезь! И с тобой я буду разводиться по полной программе!
– Дима…
Получалось, что во дворе спорили целых два Димы.
– А у тебя – любовник на первом месте! Дима! У неё кто-то есть! Она молчит. Она не хочет мужа четыре месяца! Она танцует со своими шлюхами! Я тебе одно говорю…
Любе это показалось вдруг куда интереснее гламурного романа. Как у большинства населения, в её белобрысой крашеной голове с убежавшими из луковиц волосами, уже лет двадцать пять не водилось ни одной собственной мысли, только цитаты из американских «законоучителей»: «Ты не должен ни во что вмешиваться, это не твоё дело; если ты живёшь плохо, то тебя это устраивает; если не получается, значит, ты этого не хочешь; если не получилось, тебе этого и не нужно».
И прочая ересь. Очень удобно!
Люба уже давно «оберегала своё личное пространство». Она не знала, что происходит в стране и мире, даже про коронавирус услышала в самую последнюю очередь, и не желала «пачкаться о чужие проблемы». Но иногда делала одолжение: «Если это касается лично вас, хорошо, я вас выслушаю, но если до мировых событий…»
Послышалась возня и женский вой:
– У-у-у! У-у-у, я больше так не могу-у-у! Он давно хотел, чтобы я с синяком ходила! Но ни перед мамой, ни перед папой! Да лучше бы я тебя убила, и ты в гробу бы лежал!!!
– На, убей! – прорычал мужик.
Зазвенела связка ключей.
– Куда ты побежала?
Люба осторожно открыла окно и увидела белый съёжившийся комочек на лавочке.
– Я тебе не изменяла, – твёрдо сказала женщина.
– А ты докажи!
– У-у-у! Как я на работу пойду?
– Оль, сядь, – сказал тот, другой мужчина,
И Люба поняла, что он хочет, но не может за неё заступиться. Потому что лезть в семейную ссору, даже если тебя и просят о помощи, дело неблагодарное: ты сам же и окажешься виноватым.
– Я ради него пошла на всё! – причитала Оля. – Он всю мою любовь растоптал! Я не могу больше так! Я не могу больше! Ты, перед моими родителями…
– Дим! Прекращай! Это – не отдых! Ты сегодня мужика в себе убил!
– Я плачу за квартиру! Я оплачиваю все кредиты! А ей всё …!
– Об этом надо говорить по-трезвому.
– Сейчас за ней дурка приедет! Я сижу здесь в одном тапке и с разбитым …!
Значит, жена взяла реванш! Какая молодец!
И после этого всё стихло.
Для Любы это не было откровением. Её родители в К. вели точно такой же «нездоровый образ жизни», – Люба использовала язык «мотивационных книг», своим убожеством сходный с корейской лапшой, которой «продвинутая» Люба брезговала. Поэтому в одиннадцать лет тётка посодействовала, чтобы её определили в интернат. Интернет… интернат… всего одна буква разницы. А Любе там очень нравилось, гораздо больше, чем дома. Они жили в комнатах со старшими девочками, а в своей возрастной группе Люба Полякова была лидером, она вела утреннюю зарядку!
Люба вспомнила, как она уезжала. Их город давно заполонили кряквы, но в ручье их было мало. А в мае в районе детского городка она приметила семейную утиную парочку: зеленоголовый «кормилец» на бережку, бывшем одуванчиковом лугу, «базарил» с другим – одиноким – селезнем, – наверное, о пиве и утиных стрип-барах. Когда же жена попыталась вмешаться, селезень просто отхлестал её крыльями!
Он по-настоящему простился со своим приятелем, и утка покорно поплыла вслед за ним! Большой «утюг» впереди маленького. «Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Люба увидела эту неблагополучную утиную семью ещё один раз, только на другом бережку, где тополя. И того же селезня, друга мужа. И снова он отхлестал жену крыльями, чтобы «не лезла в мужской разговор».
Или это просто ревность?
Люба не хотела такой жизни, поэтому никогда не искала миллионера, а хотела попасть в список «Форбс» сама. Но пока имела лишь кредит в полмиллиона и должность кассира в магазине эконом-класса.
И тут заиграл телефон, хотя уже было поздновато. Это был он… тот самый, кого Люба на своей странице «ВКонтакте» называла Другом, не понимая, как же это пошло! Статус – сомнительный, сакральное слово обесчещено.
И Люба подумала, что она просто как в воду глядела. Ведь ещё вчера она написала на своей странице во время небольшого обеденного перерыва: «Я заметила, что уже скучаю по своему Другу!» Но он не любил интернет и не знал о её заветной, открытой всем ветрам странице, где она подробно выставляла свою жизнь, ссоры с сыном, посиделки с подругами, да ещё и с иллюстрациями!
– Любушка! Привет! Как ты там, моя сладенькая?
Боже, да он пьян! За десять лет «отношений» Люба никогда такого не замечала. Это значит, что им придётся расстаться!