Я умею прыгать через лужи
Шрифт:
– Покажи-ка, - сказал отец и взял листок из моих рук.
– Действительно дали!
– воскликнул он взволнованно.
– Вот, прочти.
– Он протянул письмо матери.
– Можешь себе представить: здесь на самом деле так написано. Вообрази только - стипендия! Кто бы думал, что он получит стипендию! Сам себе не верю.
– Отец повернулся и хлопнул меня по спине: Молодец, сынок!
– Затем обратился к матери: - А за что он будет получать стипендию? Давай-ка прочтем еще раз. Кем он станет, когда выучится?
–
– У бухгалтеров всегда собственные кабинеты, и вообще их все уважают.
– Кто у нас здесь бухгалтер?
– спросил отец, стараясь представить себе, что это такое.
– Счетовод в большом магазине в Балунге - бухгалтер, а?
– Нет, - решительно сказала мать.
– Конечно, нет. Он счетовод. Бухгалтер должен быть очень образованным.
– Мистер Брайан, наверно, бухгалтер, - высказала предположение Мэри. Ну, тот - на маслобойной фабрике. Я слышала, что он получает шесть фунтов в неделю.
– Враки, - отрубил отец.
– Даже управляющий получает меньше. Схожу узнаю у него самого, что такое бухгалтер. Во всяком случае, похоже, что нашим заботам пришел конец. Если Алан сможет когда-нибудь зарабатывать шесть фунтов в неделю, то ему будет море по колено.
Отец не стал терять времени. Он оседлал лошадь и поехал на фабрику. Вернувшись под вечер, он привез еще одну потрясающую новость: Вильям Фостер провалился.
– Истинная правда!
– воскликнул отец, не в состоянии скрыть свое возбуждение.
– Я встретил миссис Фостер, и она сказала - словно это невесть как неожиданно, - что получила письмо. А в нем говорится, что Вильяму разрешается держать экзамен еще раз в будущем году. Вы бы видели ее лицо, когда я сообщил ей об Алане! И я говорил с Брайаном, - продолжал он.
– Ты права, Мэри, он настоящий бухгалтер! Он сказал, что заработок бухгалтера высшего класса бывает даже больше, чем шесть фунтов в неделю, хотя, может, он и присочинил, кто знает. Во всяком случае, они ведут расчеты крупных компаний - нефтяных и других в таком роде. К когда человек становится бухгалтером, рядом с его фамилией ставятся буквы его звания. Подождите, я посмотрю, я записал это...
– Он пошарил в кармане и вытащил бумажку, которую искал.
– Одну минуту. Я записал, когда Брайан мне рассказывал. Вот: Л. И. Б.
– лиценциат института бухгалтеров; не знаю, что это значит. Но Брайан говорит, что мало у кого есть это звание, и добиться права на эти буквы очень важно.
Отец с одобрением посмотрел на меня:
– Никогда не думал, что доживу до того дня, когда к имени Алана будут приписывать буквы...
И, движимый внезапным порывом, он вдруг поднял меня, совсем уже взрослого, на руки и прижал к себе.
В этот вечер он напился пьяным и с шумом и криком вернулся из трактира, когда все мы уже были в постели, и я слышал, как
– Подрался с кем-нибудь?
– Нет, - отвечал отец, - просто обменялись парочкой ударов, и все.
Всю следующую неделю они с матерью засиживались до поздней ночи и разговаривали между собой, высчитывали что-то на бумаге, и я знал, что они обсуждают мое будущее.
В один прекрасный день отец сказал мне:
– Алан, мы с мамой решили, что все переедем в Мельбурн. Правда, потребуется время, чтобы устроить дела, но потом мы соберем наши пожитки и уедем всей семьей. Твое будущее там, а не здесь. Я подыщу себе работу, это будет нетрудно. А ты поступишь куда-нибудь в контору, пока будешь учиться на бухгалтера. Тебя всюду возьмут, когда узнают, что ты стипендиат. И все равно, я сейчас зарабатываю меньше, чем бывало. А дальше пойдет еще хуже: автомобилей на дорогах с каждым днем все больше и больше. Сегодня я видел штук восемь или девять.
– И добавил: - А тебе хочется уехать?
– Да, - ответил я.
– Я буду учиться, чтобы стать писателем и бухгалтером. Это, по-моему, будет здорово.
– Я тоже так считаю, - сказал отец.
Но когда я остался один и призадумался, я вдруг почувствовал, что не смогу расстаться с зарослями, которые в чем-то были источником моей силы. Я никогда не видел большого города. Теперь он встал в моем воображении огромной сложной машиной, вокруг которой хлопочут полчища Л. И. Б. с бледными лицами и гроссбухами. Эта картина подействовала на меня угнетающе, и я отправился на поиски Джо, который в это время ставил капканы в зарослях, неподалеку от дома. Когда я рассказал ему, что мы переезжаем в Мельбурн, он в раздумье посмотрел на капкан, который держал в руке, и сказал:
– Ты везучий, это точно. И так всегда было. Помнишь, как ты одним капканом поймал сразу двух кроликов?
– Да.
– Я с удовольствием вспомнил этот случай.
Мы уселись на траву и стали говорить о Мельбурне, о трамваях и о тысячах людей, живущих в этом городе, и о том, как я стану зарабатывать шесть фунтов в неделю.
– Самое замечательное, - сказал Джо задумчиво, - что ты сможешь ходить в музеи, когда тебе вздумается. Чего там только нет - так все говорят.
– Конечно, я там побываю, но я хочу писать книги. В Мельбурне есть большая библиотека. Вот туда я буду ходить обязательно.
– Придется тебе отказаться от верховой езды, - заметил Джо.
– В Мельбурне лошади исчезнут скорее, чем всюду.
– Да, конечно, - сказал я и вновь почувствовал грусть.
– Но трамваем ведь можно ездить куда захочешь.
– Тебе там, наверно, будут мешать костыли, - задумчиво заметил Джо.
– В этой толчее на улицах...
– Костыли!
– воскликнул я, с презрением отбрасывая мысль о них.
– Кто думает о костылях!