«Если ты вдруг решишь, что не вышло долго и счастливо…»
Если ты вдруг решишь, что не вышло долго и счастливо,Что истории нашей страницы до дыр зачитаны,Подари мне щенка – толстолапого, умно-лобастого.Пусть он будет лохматый, подвижный, смешной, упитанный.Если ты вдруг поймёшь – труп любви не реанимировать,Поселились в душе две старухи – досада с жалостью,Не страдай. Принеси мне щенка забавного, милого,Чтобы, пряча тоску, к тёплой спинке щекой прижалась я.Ни к чему слов вода. Просто резать к чёртовой матери!Так не мучай себя – уходи. Раз уйти захочется.Только вместо «Прости…» подари щенка обязательно,Чтобы горло он смог перегрызть врагу-одиночеству…
«Не
трави ты душу мне, скрипка пьяная…»
Не трави ты душу мне, скрипка пьяная,Плачем жалобным нутро не выкручивай.Позабыть хочу любовь окаянную,Поцелуи ядовитые, жгучие.Твой хозяин – старый ром, брови космами,Серебрится время в гриве нечёсаной.Веки прячут глаз буравчики острые.Безответная печаль. Безвопросная.Стонет скрипка под летучими пальцами.Сердце бедное моё об пол вдребезги…Свет от ламп залапан шутками сальными,В погребке от шумных врак не видать ни зги.Твой последний всхлип с тоскою и нежностьюНочь подслушивает пыльными окнами.А цыган тебя любовно и бережно,Как хрусталь, в футляр уложит потрёпанный.Он шепнёт тебе: «Камлы моя чаюри»…Он погладит твои бёдрышки узкие…Не услышат выпивохи случайные —Две души со страстью, болью, отчаяньем,Как любовью, занимаются музыкой…
Моим детям
это странно, ей-богу —вдруг забыть аромат приключений и дальних дорогэто страшно, ей-Богу —потерять васильковое детство в безликой толпеэто скучно, ей-Богу —по привычке брести, если можешь свободно паритьвсё же просто, ей-Богу —только крылья расправь, оттолкнись посильнейи лети!
«а в синем небе, а в синем небе…»
а в синем небе, а в синем небетанцует ветериграют детипо-братски делят краюху солнцаи ловят звёзды сачком из сказокпускают флот кораблей бумажныхпо лунным лужам и млечным рекама слово «вечность» давно сложилииз разноцветных воспоминанийиз земляники и пляжной галькииз белоснежных снежков хрустящихиграют детив карманах ветери впереди бесконечность детстваа в синем небе, а в синем небенет лжи и смертиесть только ветер…
«молчанье – твой родной язык, мой друг…»
молчанье – твой родной язык, мой другты им владеешь просто виртуознои потекут с ресниц минуты-слёзыудавкой тишины сомкнётся кругсгущается безмолвие, живёти скалит зубы подкроватным монстрома я боюсь, что будет слишком позднооно нас просто-напросто сожрёти нас не станеттолько я и ты —два одиночества в огромном миреи вот на раз и два, и три, четыреопять идём искать свои мечтыкакой невнятный и тяжёлый бред…и давит тишина плитой пудовойспаси меня!произнеси хоть словопусть даже это будет слово «нет»….
Моей Катюшке
Доча, не тронь паука! Знаешь примету? Накличешь дождь.Доча, не бойся терять. Если твоё, всё равно найдёшь.Доча, болит – хорошо. Значит, живая. Страдай и плачь.Доча, гулять под дождём здорово, если есть друг и плащ.Доча, быть слабой, смешной, ветреной – это совсем не грех.Доча, тебе никогда бело-пушистой не стать для всех.Доча, не бойся воды, смерти, мышей, береги огонь.Доча… не слушай меня, глупую. Но пауков не тронь!
«Когда отправит молча жизнь…»
Когда отправит молча жизньв отходы,Мы в небо навсегда сбежим…Свобода!Сломает клетку дикий зверь —и к звёздам.Нет
притяжения. Теперья – Космос…
«говорит – пока…»
говорит – покаговорит – пойдумне ещё с дороги прогнать бедумне ещё обид разобрать сундукда и крыльям давно пора бы в починкуговорит – самаговорит – чуть-чутьмне бы – говорит – отдохнуть-вздохнутьмне бы сладкий чай и часок вздремнутьи «Эдем» Шопена на старой пластинкеговорит – держисьговорит – смотриэта сила, власть у тебя внутрипросто будь свободной, лети, горинаплевать на страх и ехидные взглядыговорит – придуговорит – ты ждипусть звенит весна у тебя в грудия вернусь, когда застучат дождия всегда с тобойдаже если не рядом
«…а мы танцевали под скрипки неслышные…»
…а мы танцевали под скрипки неслышные…кружились, друг другу уже незнакомые…и снова меж нами шарами воздушнымивзлетали признаний слова легковесные…и лопались звонко, наткнувшись нечаяннона льдистые искры хрустального кружева…мы были свободны от боли предательства,разбитых надежд, убивающей ревности…мы были полны пустотой безразличия…скользили, обнявшись, почти невесомые…чужие, свободные…и одинокие…
«„и-го-го!“ – хохочет девчонка…»
«и-го-го!» – хохочет девчонка.«ты лети, мой конь златогривый!»и на стульчике увлечённов звонкий май с улыбкой счастливой.ты скачи, мой коник волшебный,прямо в жизнь из радужной сказки.мне бы воли, воздуха мне бы,омут вод и неба опасность.я бы – ууух!до донышка в счастье,об пол – эээх!беду на осколки…да коняшку липовой мастисъели, сгрызли серые волки.разлетелась стружками гривада сгорела в осени печке.и в груди сожмётся тоскливо.и залить тоску бы, да нечем.и бреду сквозь времени вьюги,и тащу кусочек Вселеннойбез подмоги верного друга.оступлюсь – мир рухнет мгновенно.«ничего, ты – сильная, сможешь», —подмигнёт девчонка на фото,в зеркала скользнёт осторожно,память-дверь захлопнув неплотно.мне бы только адрес вокзала…пусть плацкарт, пусть пьяный попутчик!я бы в отпуск в детство слетала,где для счастья надо так мало —звонкий май и маленький стульчик.
«Раз-два-три, раз-два-три… старый вальсок…»
Раз-два-три, раз-два-три… старый вальсок.Аккордеон чуть заметно фальшивит.Были когда-то деревья большими,Мамы нам лёгкие платьица шили —Юбочка клёш и витой поясок.Раз-два-три, раз-два-три… вальс кружевной,Вальс неожиданный, лёгкий, спонтанныйВ летнем саду городском у фонтана.Еле заметно качают платаныКронами в такт. И весёлый, шальной…Раз-два-три, раз-два-три… пух закружил —Пух надоедливый, пух тополиный —Память мою…Я летела, раскинувРучки, как крылышки: «Я – балерина!»Мама смеялась. И папа был жив.
Нормальная ненормальность
ты нормально делай, и нормально будетговорят с апломбом знающие людии со снисхожденьем по плечу рукоюмол, цени, стараюсь, вожгаюсь с тобоютрачу благородно времечко и силытолько я советов вовсе не просилатолько ваша правда для меня чужаятолько мне в ней тесно, я в ней задыхаюсьтолько как-то чахну от заботы мнимойвы уж лучше сами, вы уж лучше мимои не плюйтесь ядом в праведном угарелучше быть с приветом, чем нормальной тварью