Я уже барон
Шрифт:
— Хорошо, раз ты не проиграл, то нападай! — с усмешкой сказал я.
Пара попыток, и он упал в лужу собственной крови.
— Победа в дуэли засчитывается, когда оппонент признал поражение или если тот потерял сознание, — сказал я, когда Лора рассказала про этот пункт в правилах.
Трубецкой понял, что он в невыигрышном положении, но никаких идей у него не было.
— Больной инвалид с амнезией! — В отчаянии он решил меня унизить хоть на словах. — Стоило тебе вернуться, как твой жалкий отец собрался подыхать. Стыдно
А я стоял и улыбался.
— Всяко лучше, чем быть на твоем месте. Сидишь и воешь от боли, а над тобой стоит первокурсник, — покачал я головой. — А раз ты настолько низок, что охотишься толпой на невинную девушку, то и твой отец такая же мразь. Походу, вся семья у тебя произошла от крыс.
— Сука! — зарычал он. — Ты пожалеешь о сказанном…
Его язык стал потихоньку заплетаться. Чем больше Марк злился и кричал, тем быстрее стучало его сердце. Из ран кровь просто хлестала.
Я подошел ближе и наклонился. Трубецкой дернулся, но не смог даже ударить.
— Поверь, ты не представляешь, как я жалею, что мы с тобой не один на один, — прошептал я ему на ухо. — Но ничего. Мне пока хватит и того, что ты стоишь на коленях. Можешь пожаловаться своим музыкальным дружкам в городе. Но запомни: в следующий раз у нас будет поединок на смерть. Пиши завещание.
— Ты даже не… — осекся он и замолк. Глаза закатились. Трубецкой рухнул мордой в пол, смешно приподняв задницу.
— Думаю, на сегодня с него хватит! — засунув свой меч в ножны, я поломал его сабельку о колено и бросил в ближайшую урну.
— Он же теперь от тебя не отстанет! — пролепетала Анна, когда я к ней подошел.
— Зато отстанет от тебя, — посмотрел я на его кверху торчащую задницу. — После такого позора он какое-то время посидит тихо.
Поздравить с победой собрались многие ребята. Арнольд, Маша, Вика, Леня и куча малознакомых студентов. Многим из них Трубецкой доставил уйму неприятностей, и теперь он сто раз подумает, прежде чем возобновлять свои делишки. А если нет, то всегда можно повторить…
— Кузнецов-кун! — окликнул меня Рей. — Вы прекрасно сражались, и показали несколько новых приемов, которых мы с вами не разучивали! Надеюсь, в скором времени, мы опробуем их в поединке.
— Безусловно, — поклонился я.
Все начали расходиться. Друзья Трубецкого уволокли его в лазарет, а мы пошли к Кутузовой.
— Маша, я сегодня посплю в институте, — сообщила Аня, когда мы проходили главный вход. — Ты не расстроишься?
— Нет, что ты?! Конечно! Думаю, теперь ты в безопасности.
— Если что, мой номер ты знаешь! — тут же вмешался я, помахав мобильным.
— Знаю, — улыбнулась она и побежала к Лене. Он ждал ее под одиноким деревом.
По пути домой мы с Машей зашли в винный магазин, где знакомый сомелье предложил новый сорт вина.
Уже дома я лег Маше на колени и не заметил, как уснул.
Проснулся от аромата французских булочек. На удивление
— Надеюсь, это не ты меня отнесла на руках? — заходя на кухню и целуя Машу в щеку, спросил я.
— Ну еще чего? Ночью ты сам встал, как робот, разделся и лег, — объяснила она, и я немного успокоился.
Теперь на одну проблему стало меньше. Трубецкой пока залечивает раны, на носу отборочные, и надо готовиться.
— Маша, мне нужно на несколько дней отлучиться в Дикую Зону, пока ребята не очухаются после буста, — сказал я, закидывая кусок курицы в рот. — Пойдешь со мной?
— Приглашаешь на свидание в Дикую Зону? — усевшись напротив, она лукаво посмотрела мне в глаза и погладила ногой под столом.
— Если нас, конечно, отпустят вдвоем… — поддержал я ее игру и погладил в ответ по коленке.
— К сожалению, не отпустят, не тот цвет браслета, — пожала она плечами и убрала ногу. — А так, я согласна. Основные зачеты сданы. Возьмем Аню и Леню. Можем еще кого-нибудь, если есть кандидаты…
А такие как раз были. Совсем недавно сами предлагали вместе отправиться в метеориты.
— Я тебе уже говорил, что ты самая чудесная девушка в мире? — вставая из-за стола и подхватывая Машу на руки, сказал я.
— Сегодня нет! — она быстро глянула на часы. — Но вы еще можете исправиться, студент Кузнецов. До пар еще два часа…
Второй раз повторять не пришлось. И уже через минуту мы были в постели.
* * *
Лазарет КИИМ.
Это же время.
Медсестра Марфа заступила на смену на полчаса раньше, подменив ночных коллег. После прорыва работы стало больше, в том числе и бумажной. Надо было вести карты наблюдения тех больных, кто до сих пор не вылечился. А такие были.
Часы показывали семь тридцать утра, а значит, она еще успеет сделать обход и заняться документацией.
Сейчас в палатах лежали тяжелораненые. Обычно это те, кому оторвали конечности. Но в этот раз большинство палат заняли первокурсники-бустеры.
Первые очнутся только через три дня, и поэтому Марфа спокойно сидела за столом, слушала радио и заполняла отчеты, готовясь к обходу.
— Простите, можно воды? — раздался тихий женский голос у Марфы за спиной, и она аж подпрыгнула от испуга.
— А? Что? Кто?! — захлопала она глазами, уставившись на девушку в халате на голое тело. По нашивке стало понятно, что это пациент с буста. Только фамилии медсестра не помнила.
— Простите, что напугала, — девушка начала кланяться. — Можно попросить у вас воды?
— Да, конечно, моя дорогая! — пришла наконец Марфа в себя и бросилась к графину. В голове у нее крутилась только одна мысль.
«Как она так быстро адаптировалась?»
Подав полный стакан воды, медсестра терпеливо подождала, пока девушка допьет, и только потом спросила: