Я уже граф. Книга VII
Шрифт:
— Эх, я так понимаю, поздно менять ставку? — грустно вздохнул Горький.
— Конечно, — хихикнула царевна. — Помните, ставки сделаны, ставок больше нет!
Ещё десять минут они наблюдали за однобоким поединком, пока Кутузова не принялась кричать на Евгения.
— Он что, плачет? — подняла бровь Екатерина, наклонившись к стеклу ложи.
'Удивительно, Фанеров, осознав слабость и безвыходность, разревелся! Как же…
Постойте, что происходит? Наш плакса перешёл в агрессивное наступление! Что?
Евгений Фанеров отбивает каждую атаку Кутузовой! Все удары, один за другим! И он продолжает рыдать в голос!'
Тут уже и Звездочет с Горьким наклонились к стеклу.
Во время очередной атаки Фанеров буквально рассек арену на две части. Такой силы был удар.
Теперь оба соперника поменялись местами. Мария пыталась нанести хоть один удар, но Евгений только увеличивал темп. В какой-то момент его атаки просто невозможно было разглядеть, и Марии пришлось перейти в глухую оборону.
Еще через несколько минут Евгений сделал простую подсечку, выбил оружие из рук Марии и быстрым движением вырубил Кутузову рукоятью меча.
— Ха! Я же говорила! Наконец-то ставочка зашла! — хмыкнула царевна и вытянула руки, в которые тут же легло по рублю. Стандартные ставки, которые они делали уже много раз. И эти выигранные два рубля куда ценнее миллионов. Азарт, и никакой корысти.
— Удивительно, — в шоке произнес Звездочет. — Я думал, что он не победит… Даже при том, что Евгений будет сражаться в полную силу. Все же Кутузова…
— Да, Евгений довольно экстравагантный молодой человек, — согласился Горький. — Но да, результатом я удивлен.
Только Екатерина знала истину. Ведь она видела досье, и была в курсе, что с Фанеровым произошло лет десять назад. Любопытно, насколько он стал сильнее. Она и подумать не могла, что он сможет настолько вырасти.
Все же Маша проиграла, сражаясь в полную силу. Хотя, если бы они бились, используя магию, исход был бы куда непредсказуемей. Но судя по тотальному подавлению Фанерова, ничего не изменилось бы.
Он с самого начала осознавал свою силу, поэтому ревел как девчонка, не желая причинять вред любви всей жизни.
* * *
Комната отдыха барона Кузнецова.
Такого исхода я не ожидал. Все же в план не входило поражение Маши. Хотел просто обеспечить ей достойный поединок.
Я наблюдал, как объявили победителя, и как Евгений быстро подскочил к Марии и, рыдая, подхватил ее на руки. Хоть она уже очнулась и просила поставить ее на землю, Евгений спустил ее с арены и только там отпустил.
Я стоял в коридоре. Мозг понимал, что это честный поединок, но все же почему мне так обидно?
— Маша, пожалуйста, прости, я честно… —
— Женя, ты молодец! — потирая ушибленное место, сказала Маша. — Наконец, ты показал свою силу. Я тобой горжусь. Пожалуйста, прекрати рыдать!
Она улыбнулась.
— Я честно, не хотел… — и продолжал он хныкать и пускать сопли на дорогой пиджак.
— Хватит реветь! — рявкнула Маша.
Тот резко прекратил, вытер сопли и встал по стойке «смирно».
— Молодец! — погладила она его по голове как щенка. — А теперь иди и готовься к финалу.
Когда он ушел, Кутузова повернулась ко мне.
— Я была ужасна, — утвердительно сказала она и сама пустила слезу.
Первый раз увидел, как Маша плачет, и даже немного растерялся.
— Идиот, обними ее! — зашипела Лора и кольнула меня энергией в щеку.
Я быстро обхватил Машу, и мы пошли ко мне в комнату. И тут она дала волю эмоциям и разрыдалась в голос, уткнувшись мне в плечо.
— Я честно хотела победить! — сквозь слезы произнесла она. — Я так старалась…
— Я знаю, дорогая, знаю! Ты все сделала правильно, ты молодец! У тебя был достойный соперник.
Она отстранилась от меня.
— Он очень силен, Миша, очень…
— Знаю, но и я не слабак, — подмигнул я и поцеловал ее в щеку. — Ты же подождешь меня?
Я взял свою Волшебную палочку и пошел на выход.
— Жди меня, моя принцесса! — воскликнул я и по-дурацки отправил ей воздушный поцелуй. — Сначала Овчинников, потом Фанеров.
— Позер, — вытирая слезы, улыбнулась Маша.
Глава 24
Неудачное интервью
Где-то в коридорах стадиона КИИМ
— Уму непостижимо! Проиграть, и кому? Какому-то барону?!
Граф Трубецкой в ярости пнул урну, и ее содержимое рассыпалось по полу. Сзади за ним шагал его сын, Марк.
После проигрыша отец долго кричал, хотя Марк не понимал, в чем причина? Он в прошлом году даже в четвертьфинал не попал. Весь год он только и делал, что тренировался.
— Отец, что случилось? — Марк редко видел его в таком состоянии. Как будто за проигрышем кроется еще нечто, и отцу нужен лишь повод, чтобы попсиховать.
— Ты проиграл, вот что случилось! — огрызнулся Трубецкой-старший. — Завтра же я уезжаю в Москву.
— Папа, я думал, ты немного побудешь в городе…
У Юрия Анатольевича в голове роилась куча мыслей: от плохих, до просто ужасных. Но он пока сдерживался. Все же он граф, а не хрен моржовый.
Его проблемы никак не должны касаться семьи. Трубецкой-старший остановился и сделал пару глубоких вдохов.