Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
— РЕЙ! — хором воскликнули Макото и Цукино, укоризненно взглянув на подругу. — Не хватало еще, чтобы ты уподобилась нашей развратнице, — добавила Кино.
Но, не успела повелительница огня сказать что-либо в ответ, как Усаги, вздохнув, произнесла:
— Я пойду следующая.
— Что?! — не поверила своим ушам Хино. — Ты серьезно?
— Вполне! — в чертах Цукино сквозила неприкрытая решительность. — Я хочу помочь ей, пусть даже мне придется перевоплотиться прямо в комнате и раскрыться перед Эйсом.
Девушки замолчали, уставившись
— Предупреждаю, — сказала Макото, когда лунная воительница взялась за дверную ручку, — с каждым разом Минако ведет себя все хуже и хуже. Не могу даже представить, как она отреагирует на твое появление, так что будь готова ко всему. Хорошо?
— Спасибо, Мако! — беззаботно улыбнулась Усаги, заметно подбодрившись. — Я постараюсь.
Набрав в легкие побольше воздуха, точно ей предстояло погрузиться в резервуар с водой, Цукино шагнула в за порог и замерла, озираясь. В комнате, к ее вящему удивлению, никого не оказалось. Усаги с шумом выдохнула, недоумевая, куда же могла деться Минако.
«Неужели она спряталась под кроватью?» — мелькнула в ее голове мысль, и Цукино сделала еще пару шагов, остановившись посреди комнаты.
Внезапно ее сзади обвили нежные, сильные руки, и ухо воительницы опалил жаркий шепот:
— М-м-м, кого я вижу… Что ж, я и правда надеялась, что сюда придет Эйс, но разве хоть кого-нибудь в этом доме интересует мое мнение?
Усаги замерла, чувствуя, как рука Минако опускается ниже, скользя по нежным изгибам ее талии.
— Но, раз он не пришел, сгодишься и ты, — закончила Айно, и ее руки принялись с нежной лихорадочностью исследовать точеную фигуру Цукино. — Знаешь, есть в этом какая-то красивая симметрия. Мы так похожи, и это волнует меня, заводит… И я еще никогда не была с девушкой, — шепнула Минако еще раз, поглаживая Усаги по бедру, медленно, сантиметр за сантиметром, поднимая ее платье.
Вот тут-то лунная воительница и прозрела — точно пелена наваждения спала с глаз. Испуганно закричав, она рванулась из горячих объятий пораженной похотью девушки и, ничего не видя перед собой, выскочила за дверь. Вслед ей донесся заливистый смех Айно, еще долго потом звеневший в ушах. Руки у нее так дрожали, что Цукино не сразу смогла повернуть ключ в замке.
Наконец, когда девушке удалось это сделать, она в изнеможении привалилась к двери и в голос застонала. Усаги колотила нервная дрожь, а перед глазами вставали недавние события. Тело, казалось, до сих пор ощущало на себе руки Минако, а ухо все еще горело от ее горячего шепота. Сердце грозилось пробить грудную клетку — так сильно оно билось. Но самым жгучим было чувство стыда, ибо Цукино не могла не признать, что ей даже… немного понравилось. О боги!
— Что случилось? — накинулись на нее с расспросами девушки, в том числе и Ами, вернувшаяся с чаем.
Заикаясь и размазывая по лицу
— Успокойся, — утешила ее Ами и протянула чашку с ароматным напитком. — Не стоит так переживать! Когда все закончится, ей будет безумно стыдно…
— Ты думаешь, сейчас это может меня успокоить? — взорвалась Усаги. На смену растерянности и стыду пришла злость на саму себя, и Цукино прямо-таки затряслась от гнева и бессилия.
— Я лучше пойду, — вдруг заюлила Рей, хватая сумочку и делая пару шагов к выходу. — Время уже позднее… Точнее, раннее.
Все так и замерли, точно громом пораженные. Даже Цукино — и та застыла на месте, — прямая, как палка. Мако округлила глаза в немом изумлении:
— Ты что, боишься? — обратилась она к дезертирующей мико.
— Нет, конечно, но мне не по себе, — призналась Хино, опустив глаза. — Минако сейчас возбуждена и очень опасна, и мне не хочется, чтобы со мной произошло то же самое, что и с Усаги. Так что пока, девочки! — с этими словами она ловко выскользнула за дверь, а вслед ей донесся истеричный вопль Усаги:
— Нет, Рей, нет!!! Ты не можешь так поступить со мной!!!
Девушка тут же заревела в голос — то ли от обиды, то ли от отчаяния, и Хино сразу же выглянула из-за двери, рассмеявшись:
— Я пошутила, успокойся! Это был розыгрыш, — она вернулась в дом, корчась от сдерживаемого смеха. — Разве тебе не было смешно?
Цукино вдруг подобралась и, сжав кулаки, уставилась на пунцовую от смеха воительницу Марса:
— Беги, Рей! Ох, беги! — угрожающе-медленно проговорила она и, утерев рукавом зареванное лицо, ринулась прямо на Хино, надеясь поймать шутницу и как следует надрать ей уши.
Впрочем, месть не удалась: ситуация была не та, чтобы с воплями носиться по дому и устраивать ссоры из-за одного-единственного розыгрыша. Да и Эйс находился поблизости, что тоже в немалой степени охлаждало пыл воительниц. Усаги и Рей, помирившись, вернулись к Ами и Мако, что терпеливо ожидали под дверью комнаты.
— Как бы мне ни было тяжело говорить это, — изрекла Ами со скорбным выражением лица, — но нам необходимо действовать. И чем скорее, тем лучше, ибо теперь каждая минута толкает Минако к пропасти. Время работает против нас, девочки.
— А как быть с Эйсом? Я уже и так жду-не дождусь, когда смогу, наконец, покончить с этим! — в сердцах ответила Усаги. — Понимаю, что все очень плохо, но… — она запнулась и выдохнула с каким-то бессильным отчаянием, всплеснув руками.
— Я поговорю с ним, — в своей привычной манере сообщила Мицуно, и Рей не преминула вставить свои пять копеек:
— Почему именно ты? А не я или, скажем, Мако?
— Потому, что вы можете сорваться и не совладать с эмоциями — а это будет подозрительно, — пояснила Ами. — Он может подумать, что мы что-то недоговариваем, и тогда пиши пропало.