Я вам что, Пушкин? Том 1
Шрифт:
— П-признаться честно, я д-думала, что ты после первого о-обмена стихами не п-придешь, — сказала Юри с сожалением, — после того, что мы с Н-нацуки устроили…
— Ерунда, — попытался успокоить я.
Но она меня не услышала. Снова уселась на любимого конька, копье в руку — и вперед. Разить себя же.
(ну, разить еще не резать)
— Д-даже не знаю, что на меня нашло… — призналась Юри. Теперь с волос она переключилась на свитер и сжимала рукав меж пальцев, — мы о-обычно неплохо ладим. Бывают недопонимания и-иногда, о-особенно, если она начинает
Ох, милая моя. Если б ты только знала, что скандалить вас заставил какой-то бородатый тридцатилетний скуф, наверняка во время написания сценария попивавший кофеек с ред буллом… ты бы не переживала. Потому что такие откровения пережить вообще невозможно без того, чтоб фляга твоя не засвистела. Монику вон с большим трудом удалось в чувство привести, и то до сих пор откаты к заводским настройкам бывают. Со вспышками ревности. Я почувствовал, как костлявые и жилистые кулаки Гару начинают сжиматься. Хорошо, что предварительно сунул их в карманы. Неожиданно такая ярость первобытная накатила. Значит, этот мудила прописал всем роли. Одну заставил верить в то, что она живая, как Пиноккио, ставший настоящим мальчиком, другую заставил повеситься, третью — заколоться… А через пару годиков еще и бабла на этом наварил, запилив делюкс-версию игры.
Как ему ночью-то спится, паскуде? Совесть кишки не гложет, м?
Стоп, время успокоиться. А то Юри щас засечет мою маленькую бурю в стакане и еще, чего доброго, подумает, что это к ней ненависть так бурлит. Спокойно. Слышишь, птички поют, а вот какой-то раздолбай пивную банку кинул, наподдай ей хорошенько. Запульни вон туда, в сад на крышу парника…
Я так и сделал. Банка и правда приземлилась на полупрозрачную пленку. Отчего настроение у меня значительно улучшилось.
— Ничуть не разочаровался, Юри, — сказал я со всем ободрением, на которое был способен, — ты опять себя накручиваешь.
— И-извини.
— Да я ж не ругаю тебя, — свел я на нет очередной виток извинений, — просто ни к чему свои нервы из-за того, что на самом деле неправда. Знаешь, есть такая история старая. На заре автомобилестроения, то ли в конце девятнадцатого века, то ли в середине двадцатого в одном европейском городе жили два энтузиаста. У одного имелась, так сказать, безлошадная повозка и у другого. Казалось бы, два человека на целый город — это ж пустяки. Наверняка они найдут способ на дороге разойтись, полотна на всех хватит. Однако нет, умудрились столкнуться. Об этом даже в хрониках писали, потому-то история и сохранилась. Так же и в любом коллективе. Какие бы классные, глубокие отношения у вас не были выстроены, рано или поздно вы все равно поссоритесь. Просто потому что человек так устроен. Ты много художки читаешь, больше меня. Скажи мне, что лежит у каждого произведения в основе?
— Конфликт, — тут же отозвалась Юри. Господи, чувствую себя преподом на уроке литературы.
— Именно. Не можем мы без конфликта жить, скучно становится, уныло. Сюжет в его отсутствие никуда не двигается, буксует. Ну расплевались разок, налетел булыжник на бензопилу «Дружба», велика беда? Вы ж назавтра
— Да, но…
— Без «но», — остановил ее я, — не переусложняй. Пусть споры будут, это ничего. Главное, что когда вы потом помиритесь, то чуть больше друг о друге узнаете.
Юри смолкла и принялась глядеть по сторонам, словно никогда раньше в этой местности не бывала. Любопытства своего она отчего-то стыдилась. Какие глупости. Этот город, конечно, несравнимо меньше «нерезиновой», но и я запросто могу на ее улицах заплутать, хотя всю жизнь прожил там. Не на улицах, конечно, а в Москве. К тому же мне бы не пришло в голову кого-то стыдить за не самый активный образ жизни. Какое-то время сам думал, что торчать дома безвылазно и питаться с доставки — предел мечтаний.
(а теперь гляди-ка, сколько километров ты изо дня в день наматываешь. жаль, умных часов под рукой нет, цифры наверняка достойные вырисовываются)
Да и я без часов обхожусь превосходно, у нас для этого и свои маркеры есть, биологические. Пока в боку не колет и мушки перед глазами не мельтешат — гуляй, братуха, ресурс есть. Но присесть на мягкую травку уже так и тянет.
(главное, не будь как максон, не присядь ЗА травку)
— Она х-хорошая, Нацуки, — робко произнесла Юри.
Я повернул голову и посмотрел на нее. Не шутит ли часом? Но нет, лицо у нее было серьезное. И бледное. Все-таки правда свежий воздух не повредит.
— … понимаю, что от меня это слышать удивительнее всего, — продолжила моя спутница. Видимо, у меня на роже было написано СОМНЕНИЕ, — однако это так. Со стороны кажется, что она к тебе агрессивно настроена. Во всяком случае, я бы так и подумала, но…
— Я понял. Когда жизнь только и делает, что разных подлянок накидывает, ты начинаешь вокруг себя щиты выстраивать и поневоле тычешь ими каждому встречному в лицо. Знаю таких людей.
Юри кивнула.
— И не только. Она п-просто тяжело воспринимает перемены. И знаешь, я не вправе ее упрекать. Для Моники клуб — это возможность проявить себя, показать организаторские с-способности. Для Саёри, п-полагаю, место, где можно пообщаться и хорошо провести время. А для меня… для меня это отдушина.
И опять никаких новостей. Что в игре, что в жизни, Юри не производила впечатление человека, который будет с радостью принимать участие в социальных танцах, встраиваться в школьную иерархию с альфами-бетами-омегами, поэтому немудрено, что она себя чужой здесь чувствует. Еще плюс, что с внешкой нашей тихоне повезло, иначе даже в таком светлом до приторности месте нашлись бы говнюки, желающие ее забуллить ради развлечения.
Мне захотелось ее приободрить, но на ум ничего годного не приходило, как назло. Одни мотивирующие цитатки, которые годятся разве что для соцсеточек — торчать по соседству с фотками котеек и карамельных рафов, а для людского общения не применимы. Поэтому я просто промолчали и сунул руки в карман брюк. Солнышко продолжало пригревать, но ветер стал заметно ощутимее и… тяжелее. Еще немного, и можно будет услышать шум бегущей воды. Того-то мне и надо.
— Я могу признаться тебе кое в чем, Гару? — спросила Юри.