Мальчиком, бегущим резво,Я предстала Вам.Вы посмеивались трезвоЗлым моим словам:«Шалость – жизнь мне, имя – шалость!Смейся, кто не глуп!»И не видели усталостьПобледневших губ.Вас притягивали луныДвух огромных глаз.– Слишком розовой и юнойЯ была для Вас!Тающая легче снега,Я была – как сталь.Мячик, прыгнувший с разбегаПрямо на рояль,Скрип песка под зубом илиСтали по стеклу…– Только Вы не уловилиГрозную стрелуЛегких слов моих и нежностьГнева напоказ…Каменную безнадежностьВсех моих проказ!19
мая 1913
«Посвящаю эти строки…»
Посвящаю эти строкиТем, кто мне устроит гроб.Приоткроют мой высокийНенавистный лоб.Измененная без нужды,С венчиком на лбу, –Собственному сердцу чуждойБуду я в гробу.Не увидят на лице:«Все мне слышно! Все мне видно!Мне в гробу еще обидноБыть как все».В платье белоснежном – с детстваНелюбимый цвет! –Лягу – с кем-то по соседству? –До скончанья лет.Слушайте! – Я не приемлю!Это – западня!Не меня опустят в землю,Не меня.Знаю! – Все сгорит дотла!И не приютит могилаНичего, что я любила,Чем жила.Весна 1913Москва
«Идите же! – Мой голос нем…»
Идите же! – Мой голос нем,И тщетны все слова.Я знаю, что ни перед кемНе буду я права.Я знаю: в этой битве пастьНе мне, прелестный трус!Но, милый юноша, за властьЯ в мире не борюсь.И не оспаривает ВасВысокородный стих.Вы можете – из-за других –Моих не видеть глаз,Не слепнуть на моем огне,Моих не чуять сил…Какого демона во мнеТы в вечность упустил!Но помните, что будет суд,Разящий, как стрела,Когда над головой блеснутДва пламенных крыла!11 июля 1913
«Стать тем, что никому не мило…»
Стать тем, что никому не мило,– О, стать как лёд! –Не зная ни того, что было,Ни что придёт.Забыть, как сердце раскололось –И вновь срослось,Забыть свои слова, и голос,И блеск волос.Браслет из бирюзы старинной –На стебельке,На этой узкой, этой длиннойМоей руке…Как зарисовывая тучкуИздалекаЗа перламутровую ручкуБралась рука,Как перепрыгивали ногиЧерез плетень,Забыть, как рядом по дорогеБежала тень.Забыть, пламенно в лазури,Как дни тихи…Все шалости свои, все бури –И все стихи!Моё свершившееся чудоРазгонит смех.Я, вечно-розовая, будуБледнее всех.И не раскроются-так надо –– О, пожалей! –Ни для заката, ни для взгляда,Ни для полей –Мои опущенные веки.– Ни для цветка! –Моя земля, прости навеки,На все века!И так же будут таять луныИ таять снег,Когда промчится этот юный,Прелестный век.Сочельник, 1913Феодосия
«Над Феодосией угас…»
Над Феодосией угасНавеки этот день весенний,И всюду удлиняет тениПрелестный предвечерний час.Захлебываясь от тоски,Иду одна, без всякой мысли,И опустились и повислиДве тоненьких моих руки.Иду вдоль генуэзских стен,Встречая ветра поцелуи,И платья шелковые струиКолеблются вокруг колен.И скромен ободок кольца,И трогательно мал и жалокБукет из нескольких фиалокПочти у самого лица.Иду вдоль крепостных валов,В тоске вечерней и весенней.И вечер удлиняет тени,И безнадежность ищет слов.14
февраля 1914Феодосия
«Я с вызовом ношу его кольцо!..»
С. Э.
Я с вызовом ношу его кольцо!– Да, в Вечности – жена, не на бумаге! –Чрезмерно узкое его лицоПодобно шпаге.Безмолвен рот его, углами вниз,Мучительно-великолепны брови.В его лице трагически слилисьДве древних крови.Он тонок первой тонкостью ветвей.Его глаза – прекрасно-бесполезны! –Под крыльями раскинутых бровей –Две бездны.В его лице я рыцарству верна,– Всем вам, кто жил и умирал без страху! –Такие – в роковые времена –Слагают стансы – и идут на плаху.3 июня 1914Коктебель
«Не думаю, не жалуюсь, не спорю…»
Не думаю, не жалуюсь, не спорю.Не сплю.Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,Ни к кораблю.Не чувствую, как в этих стенах жарко,Как зелено в саду.Давно желанного и жданного подаркаНе жду.Не радует ни утро, ни трамваяЗвенящий бег.Живу, не видя дня, позабываяЧисло и век.На, кажется, надрезанном канатеЯ – маленький плясун.Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатикДвух темных лун.13 июля 1914
«Сегодня таяло, сегодня…»
Сегодня таяло, сегодняЯ простояла у окна.Ум – отрезвленней, грудь свободней,Опять умиротворена.Не знаю, почему. Должно быть,Устала попросту душаИ как-то не хотелось трогатьМятежного карандаша.Так простояла я – в тумане, –Далекая добру и злу,Тихонько пальцем барабаняПо чуть звенящему стеклу.Душой не лучше и не хуже,Чем первый встречный: этот вот, –Чем перламутровые лужи,Где расплескался небосвод.Чем пролетающая птицаИ попросту бегущий пёс.И даже нищая певицаменя не трогала до слёз.Забвенья милое искусствоДушой освоено уже.Какое-то большое чувствоСегодня таяло в душе.24 октября 1914
Подруга
1
Вы счастливы? – Не скажете! – Едва ли!И лучше, – пусть!Вы слишком многих, мнится, целовали.Отсюда – грусть.Всех героинь шекспировских трагедийЯ вижу в Вас.Вас, юная трагическая лэди,Никто не спас.Вы так устали повторять любовныйРечитатив.Чугунный обод на руке бескровной –Красноречив.Я Вас люблю! – Как грозовая тучаНад Вами – грех!За то, что Вы язвительны, и жгучи,И лучше всех.За то, что мы, что наши жизни – разныВо тьме дорог,За Ваши вдохновенные соблазныИ темный рок,За то, что Вам, мой демон крутолобый,Скажу прости,За то, что Вас – хоть разорвись над гробом! –Уж не спасти.За эту дрожь, за то, что – неужелиМне снится сон? –За эту ироническую прелесть,Что Вы – не он.16 октября 1914
2
Под лаской плюшевого пледаВчерашний вызываю сон.Что это было? – Чья победа?Кто побежден?Всё передумываю снова,Всем перемучиваюсь вновь.В том, для чего не знаю слова,Была ль любовь?Кто был охотник? Кто – добыча?Всё дьявольски-наоборот!Что понял, длительно мурлыча,Сибирский кот?В том поединке своеволийКто в чьей руке был только мяч?Чье сердце – Ваше ли, мое ли –Летело вскачь?И все-таки – что ж это было?Чего так хочется и жаль?Так и не знаю: победила ль?Побеждена ль?23 октября 1914