Я вас всех убью. Часть первая
Шрифт:
Справедливо рассудив, что вечность это уже перебор, да и долго-долго-долго спать тоже не очень хорошо, а вот часов восемь в самый раз, девушка легла снова в кровать и уснула, едва прикрыв глаза.
Глава 4
Утреннее солнце через высокие окна щедро заливало светом просторные коридоры больницы, по которым после завтрака, не торопясь, разбредались по своим делам пациенты гинекологического отделения. Кто-то шел в палату, чтобы вздремнуть часок-другой перед обедом, кто-то шел на вновь назначенные процедуры, а кто-то
Василя медленно брела по больничному коридору, прижимая руку к животу. Ничего не болело, но временами накатывала такая слабость, что черная пелена волной закрывала глаза и приходилось останавливаться, чтобы унять бешено бьющееся сердце и переждать подступающую к горлу тошноту.
Она старалась идти вдоль стены, что если всё-таки вдруг ноги откажут и сознание начнет уплывать в страну грез, как любила говорить Маша, её лучшая подруга, то хорошо если рядом окажется что-то прочное, что поможет по крайней мере хотя бы с размаху не грохнуться на пол. И так как здесь все в основном больные, жалкие и слабые, то пусть это будет хотя бы стена, тем более крепких, сильных мужчин, готовых помочь, в гинекологии точно нет.
Хотя как это нет? Вот один нарисовался, прямо по курсу, не сотрешь его ничем. Василя недовольно поморщилась, продолжая идти неторопливым шагом, а навстречу ей, так же не торопясь шел уже знакомый практикант.
– Здравстуйте. – Остановившись прямо напротив и преграждая ей дорогу, сказал негр-практикант, вместе с врачом приходивший к ней на осмотр.
– Фак ю, нигга.. – Вяло проговорила девушка, останавливаясь и не делая попыток его обойти. Да и попробуй такого двухметрового верзилу обойти, день, наверное, точно потеряешь. Василя тоже была немаленького роста, но даже её метр восемьдесят не производили обычного впечатления рядом с крупным парнем, заступившим путь.
– Ну вот зачьем ви так? – Возмущенно вопросил негр, всплеснув руками. – Чьто яа вам плохього сделал?
– А что такого? – Деланно удивилась Василя. – Я просто поздоровалась. Вы же в Африке так все друг друга приветствуете? Или как-то по-другому здороваетесь? Уж простите меня, дурочку, в ваших Африках я не была. В Америке вот была, там черные все так приятелям говорят.. А ещё называют их бро..
– Почьему ви думаете что я из Африка? Я приехаль к вам из Франция. И менья зовют Франсуа.
– Очень неприятно. – Ответила девушка. – И совершенно ненужная мне информация..
Стоявшая неподалеку пожилая полная женщина, одетая в выцветший махровый халат неопределенного, кажется когда-то голубого цвета, с пегими волосами собранными в большую гульку на макушке, с интересом прислушивающаяся к их беседе, видя, как громко, на повышенных тонах, они разговаривают, решила вмешаться.
– Девушка, – сказала она, подходя ближе, и в предвкушении скандала даже подергивая кончиком своего большого, похожего на картошку, носа, – почему ты так грубо с доктором говоришь? Как тебе не стыдно, – укоряюще проговорила она, – вроде взрослый человек, самостоятельный, а скандалишь. Была бы ты моей дочкой, я бы тебе-то подол вздернула, да по попе ремнем бы дала, что бы врачей уважала. Они нам жизни спасают, а ты.. Как ты себя ведешь?
– Женщина! –
Девушка отвернулась и громко, жалостливо всхлипнула, делая вид, что вот-вот заплачет.
Женщина, ожидавшая что ей будут грубить и готовая ответить тем же, замерла, словно получила увесистую оплеуху. Её щеки, отвисшие вниз, как у брыли у старого бульдога, затряслись от возмущения и она цепко вцепилась в рукав халата Франсуа и завопила, переходя на визг.
– Ах ты, хулиган!. Да как ты вообще посмел сюда явиться-то? Бесстыжие твои глазищи!. Сначала девочку обижал, а теперь поди пришел прощения просить?! Не будет тебе такого!. Убирайся отсюда!.
Она так напирала на бедного парня своим выступающим вперёд животом, что он отступил назад и замер, прижавшись спиной к стене, не имея возможности вставить хотя бы одно слово в тот поток криков, что лился на него разъяренной женщиной.
– Ну вы сами тут дальше разбирайтесь. – Сказала Василя, удивленная, но тем не менее довольная произведенным эффектом и видя, как по коридору, по направлению к ним от медсестринского поста торопятся дежурный врач и медсестра, поспешила ретироваться.
Она дошла до лестничной площадки и принялась не спеша спускаться вниз, осторожно ставя ноги и опираясь на перила, чтобы не упасть.
– Да, мать, – негромко сказала Василя самой себе, добравшись до первого этажа и остановившись перевести дух, чувствуя как у нее от слабости начала кружится голова, – что-то ты совсем сдала. А ведь могла спокойно на десятый этаж без передышки взбежать. Укатали меня немного крутые горки. Ну ничего, это ненадолго. – И припомнив, что только произошло, усмехнулась. – А прикольно с этим ниггой получилось. Да, правильно говорил дядя Рауф – сделал гадость, в сердце радость..
Девушка прошла широким коридором, миновала турникет с охраной и толкнув дверь, вышла на улицу. Ей хотелось прогуляться и подышать свежим воздухом, тем более врач настоятельно рекомендовал моцион, и парк, расположенный рядом с больничным корпусом, как нельзя более подходил для прогулок, хотя и был полон людей, слоняющихся по выложенным плиткой тропинкам, сидевших тут и там на красивых удобных лавочках.
Солнце мягко пригревало с высокого, синего, без единого облачка неба. И деревья, едва слышно шелестевшие листвой под легким теплым ветерком, дарили желанную тень, располагавшую к отдыху.
Василя прошла тропинками, оглядываясь вокруг и увидела пустую лавочку, стоявшую немного поодаль от остальных, на которой никто не сидел. Может потому что тень уже не закрывала её и никто из больных и родственников, пришедших их навестить, не хотели сидеть на свету, предпочитая прохладу. А возможно потому что до нее просто еще никто не дошел, предпочитая сидеть поближе, где есть свободные места.
Василя всегда любила, когда грело солнце и поэтому без раздумий уселась на теплое сиденье и с наслаждением прикрыла глаза, расслабленно откинувшись на спинку.