Я — ваши неприятности
Шрифт:
— Мы больше не будем, — дружно заверили оба. И действительно замолчали на некоторое время, что позволило продумать план военной кампании. На пару дней мне следовало стать для Циркача недоступной. Интерес его ко мне должен возрасти, а отнюдь не погаснуть.
После восьми Илья Сергеевич нас покинул: завтра ему предстоял трудный день. Завтра ровно год, как погиб его друг и компаньон. С утра он должен быть вместе с вдовой в церкви, затем поездка на кладбище и вечер памяти, организованный фирмой. Однако “мечта бандита” вместе с Сашей оставалась в полном нашем распоряжении. Владимир Петрович решил ночевать
День обещал быть так себе. Владимир Петрович отбыл на службу, Серафима — в казино за новостями, а мы с прибывшим Негритенком лениво играли на балконе в карты. Предполагалось, что я еще не отошла от тяжких ран и прикована к постели.
— Видел вчера Циркача, — сообщил Саша, — в “качалке”. Давно не появлялся, а тут пришел…
— Забота о фигуре?
— С фигурой у него все нормально. О вас он поговорить хотел, в теплой дружеской обстановке.
— Мы вроде бы на “ты”.
— Мне трудно, и я иногда сбиваюсь. В общем, ему о тебе поговорить хотелось. Между прочим, трещал как заведенный, что на него совсем не похоже. Он из молчунов.
— И что это значит, по-твоему?
— “Поплыл” Циркач. — Тут Саша стал смотреть куда-то в сторону и спросил:
— Он тебе нравится или все это чистой воды притворство?
Мужики дружно встали плечо к плечу в приступе солидарности. Их самолюбие стоило принять во внимание, потому отвечала я осторожно:
— Мы ведь просто купаться ездили… Саша кивнул:
— Может, Серега не ангел, я про него много чего слышал, но в душу человеку плевать в любом случае не стоит.
Ну вот, пожалуйста.
— Я совершенно не в состоянии плевать в души, — торопливо заверила я, и Саша вроде бы успокоился.
Тут я решила проявить хитрость и, пока мы одни, расспросить Сашу о Тарханове и дражайшей тетушке. Только я начала подходить к этой щекотливой теме, как заметила Циркача, точнее, его машину. Она медленно проехала мимо. Вслед за этим ожил телефон.
— Как нога? — заботливо поинтересовался Циркач, поздоровавшись.
— Немного побаливает, но это пустяки.
— Тетушки нет?
— Нет.
— Значит, вы одна?
Не заметить Сашу он, конечно, не мог.
— Нет, я с шофером Ильи Сергеевича, Сашей. Мы играем в карты…
— Значит, сегодня он вас охраняет? — с интонацией, наводящей на размышления, спросил Циркач.
— Серафима боится, что я умру от скуки и в следующий отпуск от нее сбегу.
— Да? — неопределенно хмыкнул он. Поболтав еще немного, мы простились до завтра.
К обеду, обнаружив, что в доме заметно поубавилось съестных припасов, мы с Сашей отправились за покупками. Хотя магазин был неподалеку, отпустить меня одну Саша отказался, а оставить “мечту бандита” без присмотра даже на полчаса никак не мог, потому мы поехали на машине. Возле универсама возникла та же проблема. Саша остался на стоянке, а я пошла за продуктами. Купить только то, что надо, у меня никогда не получается. Я набрала массу ненужных вещей, например, пирожных. Не далее как вчера мы с Серафимой клялись никогда их не есть. Клятвы стоят недорого, потому пирожные я купила, потом коробку конфет, бутылку коньяка (коньяк у Серафимы кончился, а она усиленно рекомендовала его для снятия стресса),
— Привет, — услышала я над самым ухом, оглянулась и едва не подпрыгнула: передо мной стоял Каток, кривил губы в очень неприятной ухмылке и, по-моему, был страшно доволен. Чего никак нельзя сказать обо мне. Однако я не упала в обморок, не принялась с ходу визжать и даже умудрилась выглядеть внешне спокойно. Улыбнулась нерешительно и ласково пропела:
— Здравствуйте. — Потом озадачилась и спросила:
— Вы знакомый Ильи Сергеевича? — Один раз это прошло, даст Бог и сейчас пролезет.
— Кого? — ухмыльнулся Каток еще противнее.
Он не спешил радоваться проявлению моего дружелюбия. Я улыбнулась ласковее и шире.
— Простите, нас познакомил Илья Сергеевич?
Катков не успел ответить, рядом возник продавец, молодой парень, именно на его прилавке я оставила купленный пакет. То ли ему делать было нечего, то ли магазин боролся за почетное звание лучшего по культуре обслуживания, но он подошел и очень вежливо сказал мне:
— Вы пакет забыли, — при этом хмуро посмотрел на Катка.
— Спасибо, — обрадовалась я. — Большое спасибо, я всегда что-нибудь оставляю. — Давайте я вам помогу, — парень ненавязчиво попытался оттеснить моего врага, но не тут-то было. Каток не из тех мужчин, которых можно отодвинуть.
— Топай, — сказал он. — Как-нибудь без тебя справимся.
К моему великому огорчению, парень ушел. Однако надежды избегнуть кары я все еще не теряла и с ласковой придурью продолжила:
— Давайте отойдем к окну и все это переложим.
Я искренне надеялась, что Саша меня увидит и придет на помощь.
— Вы не могли бы подержать пакет? — скромно попросила я и опять начала извиняться:
— Мне очень неловко, но я совершенно не помню, как мы познакомились. Конечно, если вы мне поможете… Как вас зовут?
Каток держал пакет и смотрел на меня с озорным любопытством, так ребенок смотрит на игрушку, прикидывая, что сначала оторвать: ручки или ножки. Само собой, взгляд этот не согревал душу, он нервировал и вгонял в тоску.
— В самом деле не помнишь? — подал он голос и широко улыбнулся. — Ты мне, радость моя, по физиономии съездила. Совершенно напрасно, между прочим. Я моргнула, убрала улыбку и растерянно на него уставилась.
— Теперь вспомнила? — обрадовался Каток.
— Да. Извините, я почему-то вас не узнала. Наверное, освещение или еще что-нибудь.
— Наверное, — охотно согласился он. С некоторой робостью глядя на него, я держала паузу. Он тоже молчал. Далее молчать не было никакой возможности.
— Не знаю, чего вы ожидаете, — задушевно начала я. — Но извиняться мне почему-то не хочется. Может быть, я зашла чересчур далеко там, в ресторане, но вы себя совершенно непристойно…
— Может, тогда мне извиниться? — предложил Каток.