Я вернулся за тобой

Попова Любовь

— Ты чего? — хмурится Мирон, садясь рядом уже в самолете. Как он выбил место я даже спрашивать не буду. – Болит чего?

— Сердце. Сердце у меня болит! Ты не рад нашему малышу.

Мирон даже замирает, обхватывает мое лицо, снимая большими

пальцами слезы и смеется.

— Я если честно немного в шоке, по телу дрожь, а в груди горячо. Тоже плакать хочется, но это вроде не по-мужски как-то. Давай. Ты будешь плакать, а я просто буду рядом. Я зол, что ты не сказала раньше. Но я так рад, что готов трахнуть тебя прямо сейчас.

— Тогда мы станет звездами ютуба, — улыбаюсь я, на что он тоже смеется и долго, долго меня целует.

— Мы и так звезды, любимая. Я уже давно твой фанат, а ты давно моя фаворитка.

— Всего лишь фаворитка? – вздергиваю я бровь, на что он широко улыбается и качает головой.

— Моя королева. Так лучше?

— Просто идеально. – обнимаю я его, хочу снова поцеловать, но объявляют взлет, и мы пристегиваемся. – Даша тоже беременна.

— Вы специально? – фыркает он.

— Нет конечно. Просто так вышло. И вообще, я бы хотела съездить к ней, если ты сможешь отпуск взять.

— Смогу, чего не смогу – то. До чемпионата далеко. Но мне казалось она меня недолюбливает. Все-таки ее папашку обставил.

— Никого ты не обставлял. Я сама приняла решение. И нет, она хорошо к тебе относится, а вот наши отношения с Алексом она не принимала.

—

Да ладно? Вы год вместе были. Вроде все счастливы.

— Она подсыпала Алексу бром, чтобы он со мной не спал.

Мирон делает большие глаза, а потом начинает ржать так, что мне становится неудобно и я даю ему подзатыльник.

— Это не смешно! Пожалей его!

— Он вроде с Ларисой своей, мне Мишка говорил, что видел их в кино. Сосались как подростки. Вот пусть она его и пожалеет.

— Молодые люди, вы не могли бы вести себя по тише? — все-таки подходит к нам стюардесса, и мы как два школьника киваем.

А потом переглядывается и прыскаем со смеху.

Вот нигде не можем без скандала. Я, надеюсь, что однажды наш океан немного под успокоиться и мы найдем свой причал. Ну а пока очень здорово, когда плывешь на крепком, непотопляемом корабле. Который выдержит любой шторм, любое цунами.

— Мальчика хочу, — вдруг говорит Мирон, задумавшись. – куплю наконец радиоуправляемые модели своей машины и буду играть с ним.

— Будешь, — переплетаю я наши пальцы. – Конечно будешь, но только после того как выдержишь ночные крики.

— Твои же выдерживаю, — играет он бровями, а я отворачиваюсь к окну обиженно, но все равно улыбаюсь и шепчу, крепче сжимая его руку.

— Пошляк.

Конец