Я вернулся за тобой
Шрифт:
Но я не на гребаной яхте. Я в проклятом вертолете, лечу в черт знает каком направлении. И вся эта чушь о сумасшествии Джеймса - да, я тоже это вижу. Он явно псих. Я снова улыбаюсь. Это часть его шарма.
Какая девушка не фантазирует о том, чтобы приручить дикаря? Ну, я никогда не фантазировала до текущего момента. Но это то, что я чувствую к Джеймсу. Джеймс Финичи - один из самых опасных мужчин в мире, и он хочет заботиться обо мне. Он хочет любить меня и спать со мной. Он слушает то, что я говорю, и забывает о жестокости,
Взрослые мужчины боятся его. Глобальные организации не были в силах убить его. И позволяя мне обхватить его член своим ртом, он дает мне всю силу.
Я могла бы опьянеть от силы, которую я имею над ним. Я могла бы также кончить от этой силы.
Я хочу своего Джеймса.
Я даже отдаленно не заинтересована в том, что у этого незнакомца, который выглядит как он, есть что сказать. Мне плевать, если он - тот, кому я была обещана. Какой мужчина принимает шестилетнюю девочку в качестве будущей жены?
Извращение. Одно сплошное извращение.
Джеймс был тем, кто сказал нет. Джеймс был тем, кто остался честным. Джеймс не был сумасшедшим, когда ему «исполнилось шесть» в том году. Он был не тронутым всеми этими убийствами, которые последовали позже. И он был взят в плен в тот же год. Дневник говорил, что он оставался в каком-то ужасающем месте. Это изменило бы каждого. И это не его вина.
Вертолет наконец-то снижается, когда солнце начинает садиться, и хоть я и проспала весь день, чувствую усталость.
– Мы собираемся на посадку, - хрипит голос Винсента в наушниках на мне.
Я смотрю на него прежде, чем остановить себя, и улыбаюсь. Его лицо немного застает меня врасплох. То есть, они идентичны. Глаза. Прическа. Широкие плечи, которые плавно переходят в его талию внизу.
– Надеюсь, тебе нравится.
Я прекращаю улыбаться, и киваю. Что он хочет мне сказать? Я не останусь здесь. Я не собираюсь быть его женой. Мне насрать, какое обещание он дал. Я принадлежу другому.
Несколько минут спустя мы оказываемся на земле, и все происходит очень, очень быстро. Я никогда не понимала, зачем спешить после посадки и высадки из вертолета. Почему они должны тащить меня, словно мы в какой-то военной зоне?
Я все равно следую. Хватка Винсента на моей руке - крепкая. Крепче, чем обычно. И я задаюсь вопросом, насколько встревожено он себя чувствует, что я сбегу в незнакомый лес, пока он тащит меня подальше от вращающихся лопастей и тянет к ряду ступенек, которые ведут к заднему дворику внушительного поместья в средиземноморском стиле.
Даже если крыша из испанской черепицы и теплый экстерьер и выглядят приветливыми на фоне солнечных лучей, сумерки заставляют их казаться зловещими.
– Где мы?
– наконец-то спрашиваю я, когда мы замедляем наш шаг, и он поправляет воротник рубашки.
– К северу от Санта-Барбары.
– Как, черт возьми, мы добрались
– но что более важно, как Джеймс найдет меня здесь? Я не особо сильна в географии западного побережья Америки, но мне кажется, это не малое расстояние.
– Мы плыли вдоль берега на моторной лодке, - отвечает он.
– Тяжело ходить вдоль побережья Калифорнии на яхте.
– Мы, наверное, неслись на большой скорости.
– Следи за речью, Харпер, - отвечает он, всего лишь наполовину уделяя мне внимание, когда тянется к моей руке.
Я отталкиваю ее.
– Не смей, - рычу я на него.
– Может, сейчас я и являюсь твоей пленницей, но я не твой гребаный ребенок, чтобы ты мне выговаривал.
Он дергает мою руку и привлекает к своей груди.
– Манеры, Харпер Тейт, - холодная сталь в его взгляде пронзает меня. Зеленые сферы загораются в них.
– Мне говорили, что они у тебя есть. Мне солгали?
Я смотрю на него так же, как и он смотрит на меня, и пытаюсь отклониться.
– У меня есть манеры. Но я не уверена, что ты их заслуживаешь.
Он ослабевает хватку на моей руке и вздыхает.
– Пожалуйста, - произносит он, сжимая переносицу кончиками пальцев, будто у него мигрень.
– Мне не нравится нецензурная лексика, и мне не нравится некорректное поведение. Мы оба устали. Через многое прошли. Давай освежимся и хорошо пообедаем, чтобы мы могли поговорить.
– Если ты до сих пор настаиваешь на том, что ты и есть Джеймс, значит, я отказываюсь разговаривать.
Он скрипит зубами.
– Если Джеймс - тот единственный, которого, ты думаешь, хочешь, значит, я и есть Джеймс.
– Откуда ты узнал о разговоре о власти и контроле, который у нас был?
Он немного посмеивается про себя и наклоняется к моему уху.
– Я был там, Харпер. Это был я.
– Это был не ты!
– Откуда ты знаешь?
Я просто пялюсь на него.
– Знаю.
Он прижимает руку к бугру у себя между ног.
– Скажи мне, откуда ты знаешь.
Я отдергиваю руку и делаю шаг назад.
– Ты наблюдал за нами. У тебя были камеры. И я скажу тебе, откуда я знаю. Потому что хоть даже Джеймс и сделал все возможное, чтобы доказать, что я принадлежу ему, он не относится ко мне, как к собственности. Он уважает меня.
– Ха, - смеется Винсент, - это хорошо. Ну, ты меня раскусила. Я - Винсент. И мне не жаль, что я Винсент, а не Джеймс. Мне жаль, что я не добрался до тебя раньше него. Жаль, что ты сосала его член прежде, чем отсосать мне. Но у нас есть все время мира, чтобы наверстать упущенное.
Я даже не могу пошевелиться, настолько застигнутой врасплох себя чувствую. Стоит ли мне бороться против него? Но куда я пойду? Я даже не знаю, где я. Санта-Барбара. Я просто не уверена, куда мне отсюда идти.