Я вернулся. Том 3
Шрифт:
— Необычный выбор цветовой палитры, — прокомментировал я отсутствие белых фигур.
— Согласен, — улыбнулся председатель, беря в руку красного короля и внимательно осматривая его со всех сторон, будто бы в первый раз. — Очень хорошая работа. Эта доска досталась мне в подарок от одного… не менее интересного человека. Может быть, вы когда-нибудь слышали о русском биологе, стоявшем у самых истоков нашей корпорации? — спросил он как бы между прочим, принявшись расставлять фигуры.
— Что-то такое слышал, — тихо произнес, чувствуя, как непроизвольно
— Александр Волков, — решил дедуля добить меня окончательно. — Настоящий светоч в сфере генетических исследований девяностых и нулевых годов.
Вдох, выдох. Терпеть.
— Что ж, — закончил он с расстановкой и поднял на меня глаза, расслабленно откинувшись на спинку кресла. — Ваш ход, Валкер. В нашем случае первыми ходят… красные.
Я даже закрыл глаза на то, что Джи-Хун сам выбрал, какими фигурами я буду играть. Мне было как-то все равно. Лишь бы поскорее закончить и уйти, чтобы ненароком не наделать глупостей.
Итак, передо мной начальная расстановка. Чистый лист, на котором можно написать всё, что угодно. В памяти уже прокручивались несколько партий, каждая параллельно другой, но первый ход за мной, и именно я выбираю, с чего начать нашу игру.
Начало партии положил, сдвинув одну из центральных пешек на пару клеток вперед.
Председатель же подался вперед и со своей стороны так же сдвинул пешку, которая теперь оказалась напротив моей.
Опираясь на одну из победных партий, показанных по телевизору, поставил еще одну пешку рядом.
— Хм… королевский гамбит, — усмехнулся Джи-Хун, двинувшись своей пешкой по вертикали и сожрав мою.
Впрочем, это была вынужденная жертва, да и не такая уж весомая в перспективе.
Красный конь. Затем пешка навстречу, которую устранил уже я, открывая тем самым для себя путь к вражеской половине доски. Череда перестановок со стороны моего противника, которые стали вполне ожидаемы.
— Шах, — спокойно произнес я, как только мой ферзь сдвинулся на клетку по вертикали к черному королю, находящемуся теперь под боем.
— Неплохо, — не удержался председатель от похвалы в мой адрес. — Очень даже неплохо…
Я не сразу заметил некую странность в нашей партии. Слишком уж увлекся, но на ее середине до меня дошла очевидная вещь. А также причина того, почему каждый последующий ход дается мне с такой легкостью.
Эту партию в точности до единого хода я уже видел. И ладно, если бы мы следовали ее сценарию в начале, но даже к середине она повторялась нами, становясь идентичной той, что я видел по телевизору. Пришлось вынужденно задержаться, обдумывая свой следующий ход.
Я знал, какую фигуру следует задействовать следующей и на сколько клеток ее нужно продвинуть, чтобы продолжить. Знал, как мне выиграть. Как поставить шах и мат наглому старику.
Но так ли мне необходимо это делать?
Может, лучше будет поддаться? Проиграть одну мелкую партию, чтобы ослабить его бдительность, но выиграть войну. В конце концов, я же строю из себя среднестатистического
И так уже засветился, получив приглашение в ряды службы безопасности. А это всего лишь какие-то шахматы…
— Задумались, Валкер? — выудил меня председатель из мыслей. — Странно. До этого момента вы в точности повторяли ходы Александра Алекина из его знаменитой партии с Де Лас Котасом, сыгранной в сорок пятом году.
В сорок пятом?.. Это ж какую я передачу тогда смотрел?!
— Я хорошо ее помню, — не спускал с меня старик пронзительного взгляда. — Алекин — один из моих любимых шахматистов. Выходит, что и ваш тоже? А ведь говорили, что играть вам приходилось нечасто. Учитывая вашу осведомленность… надеялись, что я не догадаюсь и проиграю вам?
Твою мать…
Всё же он меня опередил. И что же мне делать теперь? Менять тактику? Тогда Джи-Хун определенно поймет, что я сменил ее намеренно.
— Не подумайте, что я пытаюсь отыскать пробелы в ваших знаниях, но не напомните мне, какую роль выполняет королевский гамбит? — последовал за его словами каверзный вопрос, ответа на который я, понятное дело, не знал. В памяти моей запечатлелись только ходы и ничего кроме них. — Ну не могли же вы увидеть эту игру случайно и запомнить ее досконально вплоть до отдельно взятых ходов? — вызывающе изогнул бровь председатель. — Или же… могли? Разве что у вас воистину феноменальная память.
Да скажи же ему уже хоть что-нибудь!
— Последний раз в шахматы я играл еще с однокурсниками во время учебы в университете, — произнес я первое, что пришло в голову. — Честно говоря, понятия не имел, что этот порядок ходов был отражен в одной из знаменитых партий. Именно такую я сыграл с приятелем, вот только, как и многие его противники, остался в числе проигравших. Не знаю, отчего она так хорошо врезалась в память. Я просто не любитель проигрывать, вот и всё.
— Как и все мы, — довольно заявил Джи-Хун. — И каким же тогда будет следующий ход?..
Никто из нас в этот раз не проиграл, да и не выиграл тоже. Остаток времени за шахматной доской мы провели, обсуждая партию Алекина и Де Лас Котаса.
Продолжать нашу смысла уже не было.
Старик будто бы с самого начала играл со мной и в прямом, и в переносном смысле. Подвох заметил почти сразу, но упорно продолжал совершать ходы, которые в конечном итоге привели бы его к поражению. И всё ради того, чтобы в удобный момент подловить меня.
Со стороны могло бы показаться, что мы приятно проводим время. Выглядывающая из-за дверей гостиной Харин с улыбкой любовалась нашим непринужденным разговором. Ей было невдомек, что я с превеликим удовольствием закончил бы его и покинул этот дом, не прощаясь ни с кем из его обитателей. Однако, стиснув зубы, мне приходилось расшаркиваться в стремлении заполучить бесценное доверие с их стороны.