Я вернусь через тысячу лет
Шрифт:
– Правда, не все согласились с таким договором, – грустно признал Федор. – Не все, к сожалению, делается сразу. Группа охотников во главе с Чоком, о которой сообщал нам Амиров, заявила, что будет придерживаться закона предков, то есть убивать нас. Но старейшины предупредили их: тот, кто убьет “длинноногого”, будет изгнан из племени. Возможно, эта угроза и подействует. Будущее покажет. Но пока мы должны придерживаться всех тех правил предосторожности, которых придерживались до сегодняшнего дня. Всех до единого! Ни одно из них не отменяется.
И все-таки, даже несмотря на это строгое предупреждение Федора, у всех нас появилось
Все благоприятствовало нам – даже погода. Редкое в здешних местах солнце светило в день нашего отлета с самого утра и на полную мощь. Почти безоблачное небо голубело над Материком. Отчаянно-ликующе пели какие-то птицы. Было почти жарко, и мы посдирали свои неизменные шерстяные куртки. И ничто, ну, совершенно ничто не предвещало для меня ужасного конца этого моего первого путешествия на Юг.
27. Самое страшное, что может быть с человеком
Вначале мы чувствовали себя на стоянке неуютно. Разбив палатки, мы разгрузили и отправили по радиолучу один вертолет и сейчас же стали собирать малое кольцо силовой защиты вокруг лагеря. Лишь когда оно было собрано и невидимая стена окружила нас, мы облегченно вздохнули, разбрелись по палаткам и выспались. До этого мы почти сорок часов работали не отдыхая.
Нашей экспедицией руководил изящный, гибкий как профессиональный танцор, Эрнесто Нуньес, помощник главного геолога. Он и проснулся первым: ответственность обязывает. Когда я открыл глаза и высунулся из палатки, Эрнесто уже хлопотал во втором, еще не разгруженном вертолете, подтаскивал к выходу коробки с секциями большого кольца силовой защиты, а наш Первенец осторожно снимал эти коробки на землю.
Багровое закатное солнце скатывалось за лес, и в его прощальных лучах лопасти вертолета казались отлитыми из чистого золота. Было так тихо, что я услышал шорох листьев, звон кузнечиков в траве, далекую жалобную песню какой-то невидимой птицы. С юго-запада, из-за леса, тянуло влажной, соленой прохладой. Всего пятнадцать километров отделяли нас от моря. На поляне перед палатками цвели крупные, как на Северном Урале, колокольчики. Только они были не синими, а густокоричневыми, с фиолетовым отливом по краям лепестков и, словно земные подсолнухи, поворачивались на стебле вслед за солнцем. В густой, сочной траве пестрели маленькие цветы, напоминавшие чем-то багрово-белые земные георгины. Но оттого, что лепестки этих цветов, были в десятки раз меньше, чем у георгинов, цветы казались хрупкими, беспомощными и вызывали жалость, как все беспомощное. Лес, окруживший нашу небольшую полянку возле ручья, темнел плотной, непроходимой мрачностью. С нижних сучьев деревьев свешивались длинные темно-зеленые бороды мхов. С востока над лесом нависали такие же мрачные, почти черные скалы, у подножия которых и должны были начать свой путь наши киберы.
Я выбрался из палатки, размял затекшие мускулы несколькими упражнениями и, включив нашего второго кибера – его так и называли Второй, – отдал ему через радиофон распоряжение и стал помогать Эрнесто. Вчетвером мы успели разгрузить вертолет как раз к тому времени, когда начали вылезать из палаток остальные члены нашей экспедиции.
Солнце давно село, темнело тут быстрее, чем в широтах Города, и лес в двадцати шагах уже казался почти
Сбившись в одну кучу, мы решили прежде всего поужинать.
За ужином Бруно заметил:
– А вообще-то вся эта наша возня с силовой защитой, может, и ни к чему. Лишь шестнадцать человек жаждут нашей крови. А площадь материка – почти полмиллиона квадратных километров. По теории вероятности...
–...тебе как раз сейчас могут целиться в глаз, – закончил за него Эрнесто.
– Типун тебе на язык! – бросила Ружена. – Так ведь можно и аппетит испортить.
– Бруно прав! – буркнул Нат. – Больше половины времени потратим на защиту. Собирать да разбирать...
Нгуен Тхи принял это на свой счет и коротко предложил:
– Я могу один.
– Здесь женщина! – напомнил Эрнесто. – Мы не имеем права начинать испытания без защиты!
– Спасибо, что напомнил инструкцию! – Нат наклонил тяжёлую рыжую голову. – Тем самым восполнен существенный пробел в нашем образовании. А также сделано очень приятное для всех нас открытие. Ты слышишь, Ружена? Он, кажется, склонен признать тебя женщиной.
– Тронута до глубины души! – отозвалась Ружена. – Согласилась бы на недельку считаться мужчиной. Лишь бы не тратить вторую неделю зря. Но ведь наша инструкция и к мужчинам безжалостна. Она основана на полном равноправии!
Ружена, конечно, говорила все верно. Даже если бы ее не было здесь, мы все равно не имели бы права начинать испытаний без силовой защиты. На севере, возле Нефти, мы еще рисковали обходиться без нее. Но там многие без нее обходились – и на промыслах, и в геологических партиях. В те холодные места редко забредали привыкшие к теплу дикие охотники. Здесь же, во владениях ра, без защиты пока было невозможно.
Худенький, невысокий Нгуен Тхи наелся первым, поднялся и, включив прожектор вертолета, стал распаковывать секции основного силового кольца. Один за другим к Нгуену присоединялись остальные. Последним от ящика, который заменял нам стол, отвалился рыжий Нат. Ружена, проклиная “извечно-несчастную женскую долю”, убирала со “стола”.
Нам предстояло проложить восемнадцать линейных километров силовой защиты, которая должна была окружить участок, необходимый для испытания Клеберов. На этом участке, по старым записям Ната, были и пириты, и железняки, и цинковая обманка, и серебро, и марганец. Короче – нижнетагильская гора Высокая в миниатюре...
Из-за силовой защиты нам приходилось тащить с собой тяжелые, громоздкие аккумуляторы. Из-за силовой защиты почти вдвое увеличивался срок нашей экспедиции. Из-за этой же проклятой силовой защиты мы должны, как дрессированные мыши, крутиться на одном пятачке и так и не сможем посмотреть Южный полуостров, который Нат называл не только местным Уралом по богатству, но и местной Италией по красоте.
В общем, мы просто ненавидели этого непримиримого охотника Чока и пятнадцать его неразумных друзей, которые сводили для нас на нет все мирные усилия Марата. Если бы не эти упрямцы, наша экспедиция была бы совсем другой – и более быстрой, и более интересной.
Мы распаковывали секции силовой защиты до середины ночи, пока не устали и снова не захотели спать. Нат хотел было даже сразу же, ночью, начать установку этих секций на местности – от берега ручья.
– В темноте безопаснее, – уверял Нат. – В темноте им труднее целиться.