Я вернусь в твою жизнь
Шрифт:
– Ты идиот? – спрашивает сквозь зубы, натягивая на губы улыбку, а ему по-испански говорит какую-то постороннюю фразу о том, что мы будем рады, если канал сотрудничества будет открыт.
– Он пялится на тебя.
– Тебя это каким образом волнует, Бамблби? – она прерывается для глотка воды и будто между прочим отвечает мне.
Бамблби? Точно офигела сучка.
Испанец на мгновение сводит брови, но потом снова с вниманием слушает меня. Блять, надеюсь, он правда не знает русский, как и было заявлено их фирмой.
После предварительных мы все вместе
Ужин проходит спокойно. Кортес будто успокаивается. Перестаёт прожигать Василину взглядом. Он и его спутники восторгаются Питером, без стеснения показывая пальцем во время прогулки то туда, то сюда.
– Hermosa ciudad! Hace frio aqui. Hace calor en Valencia, – говорит он мне, а Василина переводит (Красивый город! Только холодно тут у вас. У нас в Валенсии жарко). А потом обращается уже к Василине. – ?has estado en Valencia, Vasilina?
Чтобы понять, что он спрашивает, была ли она в Валенсии, мне перевод не нужен. Да Адамовна и не переводит. Вместо этого мягко улыбается и отвечает отрицательно, на что Кортес взрывается восторгами о родном городе и, уверен, настойчивыми приглашениями.
В разговор включается секретарша Кортеса, тоже рассказывая о чудных морских прогулках в Валенсии, и Василине приходится вернуться к работе из милой болтовни с испанцем.
После прогулки мы тепло прощаемся. Особенно это “тепло” выражается в прощании Кортеса и Василины. И когда мы с ней уезжаем на такси в сторону отеля, меня хоть немного отпускает. Но ровно до того момента, как я чётко и в полной мере осознаю факт, что мне предстоит провести ночь через стену с ней.
Особенно после её сегодняшнего перфоманса.
* Здравствуй, Сеньор… Сеньора! Рад знакомству. (исп.)
** Взаимно, Сеньор.(исп.)
7
Василина
– Спокойной ночи, Семён, – киваю ему, когда входим в номер.
– Спокойно ночи, Василина, – кивает он в ответ.
И глаз не отводит, пока я не закрываю дверь, разделяющую наши номера. Проворачиваю замок, и у самой тут же силы заканчиваются. Иссякают будто враз.
Но нет, не враз. Датчики давно уже сигналили, держалась сама не понимаю на чём. На честном слове, не иначе.
А как теперь быть? Как выключить этот жуткий вой внутри ожившего зверька? Как заставить его замолчать?
Я опускаюсь просто на пол и закрываю лицо ладонями.
Чёртов Бамблби, где ты взялся?
Я пять лет душила в себе эту стонущую тварь под названием “любовь”, и у меня почти получилось. Почти! А потом ты нарисовался…
Я редко прибегаю к снотворным и вообще к любым средствам, изменяющим сознание. Даже к алкоголю. Но сегодня не тот случай.
В минибаре номера нахожу бутылку вина и запиваю ею таблетку снотворного. Плохой пример, знаю. Но иначе я не могу. Хочу облегчения. Временного, призрачного хотя бы. Не думать, не представлять, что он
Это слишком больно…
Голова начинает кружиться, и я падаю на постель. Ничего не слышу, в ушах звон. А потом отключаюсь.
Утро начинается с душа и аспирина. После вчерашней тяжёлой артиллерии голова трещит нещадно. На сборы у меня час, и мы выезжаем с Семёном на встречу с испанцами. Радич тоже выглядит слегка помятым. И даже каким-то отстранённым.
В такси едет молча, периодически что-то пишет в телефоне и хмурится. Мне кажется, только сейчас я до конца понимаю, что это уже совсем не тот человек. Нет больше беззаботности, максимализма, что кипел в нём, непокорности. Вчера где-то глубоко во взгляде это искрило, а сегодня будто он потушил. Взял под контроль того молодого бесбашенного парня, которого я помню и в которого когда-то без памяти влюбилась.
Что-то надломлено в нём. Какая-то трещина. Что-то за эти пять лет произошло. Не удивлюсь, если это с ним сделала семья. Но шокирована тем, что он позволил.
Деловая встреча проходит успешно. Кортес подписывает сотрудничество. Я не сильно понимаю во всех этих торговых связях, но по явному удовлетворению Семёна вижу, что сделка удалась и всё получилось даже выше его ожиданий.
Кортес тоже очень собран, сосредоточен. Никаких вольных улыбочек и рассказов про Валенсию. Испанцы, несмотря на свою некоторую чванливость, умеют вести дела. Но когда мы прощаемся до вечера, он прикладывается по-джентльменски губами к моей руке и окидывает таким взглядом, что мне вдруг хочется умыться ледяной водой.
Вечерний ужин по случаю заключения сделки назначен на семь вечера в ресторане. Я на таких мероприятиях очень давно не была. Да и вообще, не была, наверное. Корпоративы не в счёт, там уровень попроще был.
Семён отвозит меня на такси в отель, а сам куда-то уезжает, сообщив, что к шести мне быть готовой.
Сама не знаю почему, но ощущаю тревогу. Мне должно быть наплевать, где он и что делает, но дурацкое чувство внутри саднит и ноет.
Оставшееся время я стараюсь отвлечься. Говорю с Настей, заканчиваю заказной перевод документов и отсылаю заказчику. В который раз проверяю почту в ожидании письма из клиники в Москве.
Ближе к пяти начинаю собираться. Я бросила в чемодан платье Риммы, но и своё взяла. Однако, когда разворачиваю оба, понимаю, что моё явно не по случаю будет. Слишком простое. А вот платье Риммы… оно божественное.
Надеваю его и подхожу к зеркалу. Невероятно-глубокий красный хоть и яркий сам по себе, но при этом я в нём не теряюсь. Очень красиво. Хотя и достаточно смело. Декольте не глубокое, с драпировкой, а вот разрез на правой ноге выше середины бедра. Мне даже хочется его немного зашить, но, конечно, я не стану портить так платье. Да и… чего мне стесняться. Резинку чулок не видно. Вроде бы.