Я вернусь...
Шрифт:
Юрий вернулся на кухню, раздраженно оттолкнул тарелку с остывшей едой, неприятно напоминавшей вывалившееся наружу содержимое чьей-то головы, и с еще большим раздражением выключил телевизор, продолжавший бормотать, гукать и подмигивать разноцветным экраном. Поговорили, да... Ну и как, товарищ старший лейтенант, вы довольны разговором? Довольны? Ну, тогда вы и впрямь дурак набитый. Вы что же, и впрямь решили, что вам удалось выманить ядовитого червяка из его норы и уговорить, отбросив хитрости, сойтись в честном мужском поединке? Да как бы не так! Или так все-таки? Полтора миллиона – это, как ни крути, ставка...
Но, по крайней мере, в одном Юрий был теперь почти уверен: в Клуб Зимин придет.
...И
Юрий увидел его сразу же, с верхней ступеньки гулкого железного трапа, который круто спускался в сырое, тускло освещенное немногочисленными лампами, густо заплетенное ржавыми подтекающими трубами подземелье. Стройный, мускулистый, подтянутый и спокойный Зимин в старых джинсах и высоких солдатских ботинках стоял в группе таких же, как он, полуобнаженных клубменов и о чем-то негромко с ними беседовал. Когда ржавый трап громыхнул под ногами вошедшего, он поднял голову и полунасмешливо, полувопросительно взглянул на Юрия: ну что, не передумал?
Юрий удивился умению этого мерзавца держать себя в руках. Он должен был поразиться, увидев Юрия в Клубе. Да он и удивился, наверное, просто виду не подал. Он таки оказался хитер и на диво оперативен, но Юрий это предвидел и оказался оперативнее. После телефонного разговора с Зиминым он оставался у себя не более пяти минут, а потом сорвался с места и стрелой помчался в Клуб – вернее, к Клубу. И он успел буквально на десять минут раньше двоих крепких ребят в коротких дубленках, которые, оставив свою "восьмерку" в соседнем дворе, затаились в узком проходе между стеной котельной и старым дощатым забором – проходе, которым только и можно было подойти к дверям Клуба. Сидевший на плоской заснеженной крыше котельной Юрий видел их как на ладони и слышал почти каждое их слово. Послушав минут пять и окончательно убедившись, что это именно те, кого он ожидал здесь встретить, Юрий с большим облегчением покинул неуютную, продуваемую кинжальным ветром крышу. На крыше было чертовски холодно, Юрий продрог и был рад случаю поразмяться.
И он поразмялся, для начала камнем обрушившись с пятиметровой высоты в узкий проход. Сугроб смягчил падение, но раненая нога все равно отозвалась тупой, ноющей болью. Спрятанная под снегом твердая, как железо, земля знакомо ударила в подошвы, ноги послушно согнулись в коленях, принимая на себя вес тела, помноженный на высоту и скорость падения. Затем ноги пружинисто распрямились, швырнув его вперед и вверх. Тело превратилось в древко летящего копья, наконечником которому служил кулак, и кулак этот с глухим чмокающим звуком влип в физиономию того из парней, который был с пистолетом.
По тому, как это произошло, Юрий безошибочно определил: нокаут, причем глубокий. Из такого не скоро выйдешь, если выйдешь вообще...
У второго парня Юрий заметил нож, и это показалось наивным и смешным. Да, с людьми у Зимина, похоже, и впрямь туговато. Не рассчитывал он, видимо, на то, что придется вести военные действия, сэкономил, жлоб этакий, на персональной гвардии... Удивительно, где он этих-то нашел!
Выбитый одним небрежным движением руки, нож ударился о гнилые доски забора, но не воткнулся, а упал в сугроб. Вслед за ножом в то же самое место всем своим весом влепился его владелец. Забор качнулся, угрожающе затрещал, но устоял, не завалился, только снег сверху посыпался.
Нож был китайский, плохонький – можно сказать, игрушечный. Юрий безошибочно определил это по чересчур правильной, декоративной форме лезвия и по звуку, с которым пружина вытолкнула клинок из рукоятки. Дешевка... Это обстоятельство слегка позабавило Юрия, и удар в челюсть, которым он отправил владельца ножа навстречу забору, вышел несерьезным, вполсилы. Упав, обезоруженный подонок сразу же завозился, пытаясь встать, мыча, тяжело мотая головой
– Забирай своего приятеля и вали отсюда, недоносок, – сказал Юрий, выждав, пока в мутных глазах его пленника мелькнет осмысленное выражение. – Найди себе другой способ зарабатывать на сигареты. Резать людей под забором – поганый бизнес, и ты для него жидковат. Ну, пшел вон! Попробуешь предупредить того, кто тебя послал, – из-под земли достану и в землю вобью. Пошел, пошел!
И сопляк ушел, пьяно покачиваясь под тяжестью неподвижного, как дубовое бревно, тела своего старшего коллеги. Коллега уже начал хрипеть, мычать, слабо вертеть головой и подавать иные признаки жизни, так что совесть Юрия была спокойна. На досуге Юрий пошарил в сугробе и подобрал облепленный снегом пистолет. Это оказался выполненный в форме армейского "кольта" газовый пугач, но внутри ствола обнаружился вкладыш, с помощью которого газовая пукалка была кое-как приспособлена для стрельбы боевыми мелкокалиберными патронами. Неужели это все, на что способен Зимин?
Вкладыш и патроны Юрий вынул и положил себе в карман, чтобы потом, когда все закончится, выбросить где-нибудь на помойке, а пистолет без обоймы зашвырнул за забор. Черт его знает, что там было, за тем забором. Не то склад, не то какие-то мастерские, не поймешь, но что-то мертвое, нежилое, заброшенное. Хорошее, в общем, было тут местечко, в самый раз для Клуба.
Потом Юрий вернулся на крышу и битых полтора часа мерз там, наблюдая, как по одному, по двое, а иногда даже по трое в котельную стекаются господа клубмены. Он видел, как, не задерживаясь, через узкий проход прошагал Зимин. Он не вертел головой, высматривая своих холуев, из чего Юрий сделал вывод, что встреча была назначена где-то в другом месте и на более позднее время. Потом поток прибывающих иссяк, и Юрий спустился на землю по ржавой пожарной лестнице.
Так что Зимину, пожалуй, было чему удивляться.
Спустившись по трапу, Юрий кивнул Зимину: а ну-ка, поди сюда! И Зимин спокойно подошел и, как ни в чем не бывало, улыбнулся Юрию своей кривой улыбкой, похожей на брезгливую гримасу.
– Слово бизнесмена, говоришь? – тихо, чтобы не услышали остальные, сказал ему Юрий.
– А что такое? – лениво спросил Зимин, даже не дав себе труда убедительно удивиться. – Ты генератор принес?
– Ох и мразь же ты, – сказал ему Юрий и вынул из кармана генератор паролей. – Видал? Слово офицера, понял? Ладно, что с тобой разговаривать! Я с тобой, сучонок, по-другому поговорю.
– Обязательно, – пообещал Зимин. – Только у меня к тебе одна просьба: потерпи. Сам понимаешь, ситуация нештатная, надо соблюсти кое-какие формальности. Знаю, что тебе не терпится, но ты все-таки потерпи. Если ты начнешь орать про свои дурацкие бабки, никакого поединка у нас с тобой не получится. Здесь не принято драться за деньги. Могут помешать, понимаешь? Потерпишь, военный?
– Да уж как-нибудь, – проворчал Юрий, которого уже тошнило от добровольно взятой на себя роли тупицы с дубовой колодой вместо головы. – Я слово офицера дал.