Я, виконт и прочие чудовища
Шрифт:
Весна вот тоже выдалась жаркая, душная, неприятная. А в Маковом Уголке сейчас небось цветет все, что только возможно. И в воздухе стоит приторный запах сирени, акаций и этих лилиных ужасных роз.
Они в молчании дошли до конца дороги, где та плавно вливалась в небольшой лесок.
– Странный тип из Кохунто все еще в поместье вашего дяди, – прошептал Кристоф. – Я чувствую, что это он колдует.
Вид у Инквизитора сделался хищный, как у охотника, почуявшего добычу.
– Вы сами сказали, что гость путешествует с королем.
Кристоф криво усмехнулся.
– Возможно, со временем и получится. Надо провести расследование, собрать доказательств. На колдуна всегда можно что-нибудь накопать... при большом желании. Но сейчас я не могу связаться со своими, темный колдун все тут перекрыл своей магией.
В лесу, в тени деревьев, стало холодно и Нинелль обхватила себя руками.
– А почему нет людей? – спросила она, хотя и догадывалась сама.
– Чуют, что живой мертвец рядом, – мрачно ответил Кристоф и лицо его перекосилось. – А некоторые от меня прячутся. Жаль не удалось сохранить анонимность.
– Живой мертвец? – Нинелль сделала вид, что не поняла, но на самом деле и она прекрасно чувствовала леденящую пустоту вокруг. Магию другого мира.
Кристоф подошел к ней и поставил дорожные сумки на землю. Глаза его горели мрачным огнем фанатика. Нинелль захотелось отшатнуться, но она взяла себя в руки и осталась стоять на месте.
– Он тянет силу из окружающего мира. Из живого мира. Вот почему некроманты и темные колдуны богопротивны. Они или тянут силу из нашего мира, как я уже сказал, или же питаются от Тартарума, и тогда приводят темень потустороннего мира уже к нам, сюда. Люди чуют его и бегут. Или впадают в транс.
– Значит в Маковом Уголке сейчас опасно? – спросила Нинелль.
Ей стало беспокойно за матушку. Бедняжка и так табачная наркоманка, а рядом с колдуном может совсем сойти с ума, или сорваться, или помереть. Нинелль даже не знала, что хуже. И еще ей стало очень интересно – они с матушкой какой силой пользуются? Забирают от окружающих или от Тартарума питаются. Вот незадача, она ничего о подобном не слыхивала.
Кристоф пожал плечами.
– В Маковом Уголке может происходить все, что угодно. Все зависит от воли колдуна.
Им не удалось дойти до городка затемно и пришлось заночевать в лесу. Уже вторая ночь под открытым небом. Нинелль тяжело вздохнула и начала разводить костер. Кристоф смотрел на нее с любопытством, явно удивляясь необычным умениям светской дамы и фрейлины королевы. Но ведьм с детства учили выживать, независимо от их общественного положения. Ведь рискуют они всегда. И матушка лично ее обучала. И разводить костер, и готовить, причем не только обеды, и шить, и много чего еще. Лили, небось, и половины всего этого не умеет.
Кристоф тем временем подстрелил кролика и им удалось поужинать, запивая мясо водой.
Инквизитор ел молча, сосредоточенно и смотрелся мрачным. Иногда останавливался и ожесточенно
– Что-то случилось, преподобный Кристоф? – спросила Нинелль острожно.
Он посмотрел на нее рассеянно, но потом все таки ответил.
– Почему-то сила печати дает сбой в этих местах. Знак жжет ладонь. Такого не должно быть.
Нинелль отпила из фляги и неопределенно хмыкнула в ответ. Она была удивлена. Господин Инквизитор растерян? Разве такое может быть?
– Вы неуверены в своих силах? – спросила она.
– Я вполне уверен в себе, – ответил он раздраженно, – но печать начала мне мешать. Она не совсем соответствует моей природе... – он осекся, уловив удивленный взгляд Нинелль.
– И Инквизиторы не учли этого, когда выжигали ее? – Нинелль прищурилась.
Они с вызовом уставились друг на друга. Нинелль напряглась. Было совершенно ясно, что он прекрасно видит, кто она. Но почему не пытается задержать или, что там предпринимают Инквизиторы, наткнувшись на зловредную ведьму?
Взгляд его был цепким и холодным и Нинелль стало не по себе.
– Я управляю воздухом и водой, а огонь мне чужд, – ответил он наконец.
– И вам все равно выжгли печать? – снова спросила Нинелль.
Кристоф помолчал, обдумывая ответ. По всей видимости, посвящать ее в свои проблемы ему не хотелось. Но потом все таки решился и ответил.
– Мои силы проявились не сразу.
– Вы что-то темните, господин Инквизитор. Признавайтесь.
– Ладно, вряд ли мне удасться утаить от вас свои секреты, вы все равно обо всем догадаетесь в пути... Я из простой семьи. Из очень бедной. У меня всегда были зачатки магии, но слабые. Потому я компенсировал недостаток талантов усердным учением. Моя мать продала дом, чтобы я смог поступить в университет. И стоит ли говорить, что учиться мне приходилось вдвойне усерднее.
Нинелль покачала головой. Что же, это многое объясняет. И аскетичность, и ханжество, и даже хороший аппетит.
– Вы не обязаны со мной делиться, – пробормотала она из вежливости, но на самом деле ей было страшно любопытно.
– Я не скрываю своего происхождения при дворе. И не стыжусь его. Но, видите ли, Светлые маги из сильных могущественных семей не рвутся в Инквизиторы. Потому набирали из таких, как я. Для меня это была возможность. Я купил дом, перевез семью.
– Ваши родители живы?
Он вдруг весь собрался и ничего не ответил.
– Будущее за такими, как я, мадмуазель дю Пэн, – бросил он сухо.
– Не думаю.
– Как вам угодно.
– А когда ваши силы начали увеличиваться? Вы ведь сказали, что имели лишь зачатки дара.
– Я сам не вполне понял, – ответил он уклончиво, – но вначале печать мне не мешала, я прекрасно принял ее. А потом, после появления новых способностей... я сам пока не осознал до конца того, что со мной происходит.
– Но как вы получили свои силы?