Я вижу пламя
Шрифт:
Это пустяк.
Это лишь пустяк.
Я справлюсь.
Я сильный…
Я сильный…
Я сильный…
Слезы, манившие скатиться по щекам, жгли глаза. Я откинул голову и быстро заморгал, чтобы не дать им этого сделать. Внутри меня был холод, сравниться с которым могла, наверное, погода на улице. Сыро, темно, пусто – прям как на моей душе сейчас.
Просидев пару минут в чертовой луже, намочившей мой зад и создавшей ощущение, что я справил нужду, я схватил предмет, раньше являвшимся музыкальным инструментом, затем направился по дороге. Было все
«Я сильный», — бесконечно повторял про себя, потихоньку осознавая с появляющимися вновь и вновь слезами, что это далеко не так.
Я не имел понятия куда иду. Я не имел понятия, что теперь делать, и как быть дальше… Я просто тупо шел, пока не достал телефон и не залез в контакты.
Уже почти ночь, а мне некуда идти.
У меня теперь нет дома.
Ничего нет…
Ломаясь, какой номер набрать из двух лучших друзей, я все же выбрал.
Выбрал тот, чей обладатель понимает меня как никто другой.
— Да? — когда приложил трубку к уху, услышал сонный и одновременно обеспокоенный голос Селии.
— Прости, что звоню так поздно, но… не могли бы мы встретиться на нашем месте?
***
POV
Селия
Я лежала на кровати и глядела в потолок, вспоминая, как когда-то рядом со мной был Кенай, и я уснула под его взглядом. Вот бы вернуть тот день, насладиться красивыми чертами его лица, почувствовать теплое дыхание на коже и утонуть в своих мыслях о нем…
Когда веки опустились, я услышала разрывающийся визг телефона. Распахнув глаза, схватила его со столика и посмотрела на дисплей. Кенай. В недопонимании я свела брови, раздумывая, какая появилась у него причина, чтобы звонить в такое время. Обычно мы заваливаем друг друга сообщениями ближе к ночи, если ничем не заняты, а тут… что-то новенькое.
Может быть, он решил услышать мой голос, пред тем, как пойти спать?
Или… вдруг у него что-то случилось?
Чуть ли не выронив смартфон от испуга, я нажала на кнопку «принять вызов» и прислонила его к уху.
— Да? — обеспокоенно сказала я, слушая на другом конце провода ветер и тихое сопение.
— Прости, что звоню так поздно, но… не могли бы мы встретиться на нашем месте? — хрипло произнес парень и затих, ожидая ответа.
Наше место? В смысле, обрыв?
Я, ни смотря на все, слегка улыбнулась.
Раньше оно было только его…
А теперь наше…
— Селия? — осек Кенай. — Ты тут?
— Да, да. Конечно. А… что случилось? Почему у тебя такой странный голос? — спросила я, нервно осматривая комнату в поисках теплых вещей.
— Потом все объясню. Ты же придешь? — с надеждой поинтересовался мой друг.
— Несомненно. Уже бегу, — прижимая телефон плечом и стягивая с себя шорты, отрезала я.
— Хорошо. И… будь осторожна. Не ходи через переулки и если что, сразу звони мне.
— Спасибо, ладно.
Когда я переоделась в свитер крупной вязки и джинсы, тихо
Добежала я до обрыва быстро, чем ожидала, и сразу же, не переводя дыхание, начала искать глазами Кеная. Он сидел под деревом и держал в руках… сломанную гитару. Его лицо скрывал большой капюшон, ноги покоились в согнутом положении, взгляд устремился куда-то вдаль. Я могла бы не узнать своего… друга, если бы не этот его любимый серый свитер с головой Эйнштейна.
Выдохнув, я присела рядом с ним. Кенай, увидев меня, лишь кратко улыбнулся.
— Привет, — произнесла, с грустью разглядывая торчащие в разные стороны струны.
Это его инструмент?
Что случилось?
Почему он сломан?
Кто это сделал?
Множество вопросов давило на меня и не давало покоя. Решив пока не воспроизводить ни один из них, я дождалась приветствия и взяла парня за руку. Его тело сразу же расслабилось, веки опустились, и пальцы ответно сжали мои.
— Что произошло? — прошептала я, наблюдая, как глаза Кеная открываются и с печалью смотрят на меня.
— О… отец опять выпил. Четвертый раз за эту неделю, — спустя какое-то время сказал он. Мое сердце сжалось, когда шатен продолжил: — Я сказал ему, что он обещал не пить, а поступает, как свинья. И тут понеслось, слово за словом. Дошло до того, что этот… жалкий человек начал говорить, что если я буду и дальше играть в группе – у меня не будет никакого будущего. Я разозлился. Мне стало очень неприятно от сказанного, и… я всего-то защищал свои интересы, то, что мне нравится, а он… черт бы его побрал, — Кенай сглотнул, — разбил мою гитару, которую я купил сегодня, да вдобавок влепил пощечину. Я пытался отобрать у него ее, но ничего не получилось. Я…
Молчание.
Я обняла друга, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
— Я… хотел прийти домой, в нормальный дом, где нормальный отец, хотел сочинить песню… о тебе. Я…
Обо мне?
О, Боже.
Моя голова опустилась на плечо Кеная, кисть утешительно поглаживала его спину, которая дергалась от тихих всхлипов. Просто не укладывалось все то, что рассказал он. Как родной отец может так поступать с сыном? Как он может столько пить, не думая ни о ком, кроме себя? Раздолбил музыкальный инструмент, наговорил много нехорошего и обидного Кенаю, плюс к этому еще и руку осмелился поднять на него!
Чертов эгоцентрик его папаша!
Разве родители должны обращаться так со своими детьми?
Нет.
Человек, вырастивший Кеная, обязан быть ЧЕЛОВЕКОМ, а не свиньей! Он – настоящее животное. Только нелюди могут поступать таким образом: бить, когда захочется, ломать чужое, не чувствовать границ. Нужно же когда-то осознавать свои поступки, пусть ты в дерьмо пьяный или трезвый. А отец моего друга, видимо, никогда их не осознает, не думает о последствиях, не понимает, что творит и как может сделать единственному сыну больно.