Я вижу тебя
Шрифт:
— Я хочу принять душ, когда выйду, ты все еще будешь здесь?
— Ты этого хочешь?
Олдридж кивнул.
Осмелев, Мигель медленно двинулся вперед и легонько коснулся губ Олдриджа. Отстранившись, он заметил, как мужчина облизал губы, словно смакуя оставшийся на них вкус.
— Я буду здесь, док. И никуда не уйду.
Глава 34
Олдридж не умеет держать язык за зубами
Понедельник, 6 января
Постель
Эванстон, штат Иллинойс.
Как оказалось, спать с Мигелем в одной постели без демаркационной линии из подушек было не только возможно, но и на удивление легко. Мигель был внимательным партнером по сну, оставался на своей стороне кровати, минимально ворочаясь и ни разу не захрапев на ухо Олдриджу.
Профессор обычно не ставил на утро будильник, поскольку всегда был жаворонком и вставал без лишних проблем, а первая лекция начиналась только в одиннадцать. Но расписания Мигеля он не знал и колебался — будить его или нет. Мигель мог и забыть завести будильник. С другой стороны, тот был уже взрослым и несколько лет отслужил в армии. Олдридж — его парень, а не отец.
«Парень». Олдридж задумался над этим словом. Он, правда, им был или Мигель лишь над этим посмеется?
« Парень? Нет, papi . Ты неправильно понял. Все совсем не так».
Олдридж вздрогнул от этих мыслей и отпрянул от лежавшего рядом парня.
Мигель перевернулся на спину, закинул одну руку за голову, а вторую — вытянул вдоль тела. Даже во сне он улыбался. Мигель выглядел довольным и счастливым, словно иметь Олдриджа в качестве парня доставляло ему безграничное удовольствие.
У профессора быстрее заколотилось сердце. С недавнего времени Мигель стал для Олдриджа больше, чем просто одноразовый секс или ничего незначащая интрижка. Не сказать, конечно, что у Олдриджа вообще было и то и другое. Или отношения. Да даже дружба. У профессора были коллеги и студенты, еще знакомые, но никого близкого. По очевидной причине — Олдридж не умел общаться с людьми. Тим и мужчины до него ясно давали это понять. Олдридж был холоден, неприступен и необщителен. И когда кто-то становился действительно ближе, Олдриджа считали жутким и странным, или тем и другим одновременно. Когда дело касалось общения, профессор предпочитал наблюдение со стороны, непосредственному участию, возможным телесным контактам или вреду. Именно так ему больше нравилось.
А потом появился Мигель, который самым непостижимым образом терпел все причуды, заскоки и неуверенность Олдриджа. Парень обосновался в жизни Олдриджа, и от одной мысли остаться без него, мужчине становилось мучительно больно, и он даже вздрогнул.
Раньше Олдридж ни в ком не нуждался, а теперь стал зависеть от Мигеля. Профессор жаждал его компании, что раньше в
Вдобавок к этому — или, скорее всего, именно по этой причине — Олдридж стал привыкать к прикосновениям Мигеля. Поэтому он стал очень тосковать, особенно, когда они провели столько времени порознь. Все еще было немного страшно — только мысли о подавленном и беспомощном состоянии заставляли Олдриджа вздрагивать — но интимные прикосновения Мигеля были чудесными, и мужчине хотелось большего. В какой-то момент, ему хотелось дать Мигелю все. Но пока он будет стараться делать для парня все возможное и надеяться, что этого будет достаточно.
Олдриджу уже нравилось присутствие Мигеля в своей постели. Это было правильным — едва ли необходимым. Все в молодом человеке его манило: запах, тихое сонное дыхание, копна темных растрепанных волос, рассыпавшихся по подушке, тепло его тела и само присутствие.
Одного только наблюдения за Мигелем, казалось, хватит Олдриджу на вечность: его взросление, зрелость, первые седые волосы в темной шевелюре и первые морщинки вокруг глаз. Мигель навсегда останется красивым. Олдридж в этом был уверен.
Мигель фыркнул во сне. Олдридж рефлекторно на это улыбнулся.
Можно было одним словом описать состояние Олдриджа — опьянен. Олдридж был опьянен.
«Было и еще одно слово — пугающее до чертиков и более опасное, так что лучше его задвинуть в сторонку. Потому что вдруг я ошибаюсь?»
Олдридж не знал ответа, и от попыток придумать хоть какой-то вариант спасло шевеление соседа по кровати. На мужчину сонно уставились большие темные глаза.
— Доброе утро, — голос Мигеля охрип ото сна.
— Доброе. Надеюсь, с самого утра у тебя нет занятий. Иначе, ты, скорее всего, опоздал.
Мигель потянулся.
— Не-не-не, papi. Таким только первокурсники и сумасшедшие занимаются. По понедельникам первая пара у меня начинается только после обеда. Физика в час, и биохимия в три, — он зевнул. — Сколько сейчас времени, кстати?
— Чуть больше восьми.
— Боже. Это же охренеть как рано. Но мне стоит пойти к себе и разобрать вещи, — он снова зевнул. — Желательно до занятий.
— А ты можешь еще ненадолго остаться? — спросил Олдридж.
Мигель выгнул идеальную бровь.
— Вы хотите, чтобы я задержался после занятий, Профессор?
«Мне нужен ты в моей постели».
— Именно. Я... Мигель?
— Да? — выдохнул он уже более мягко и нежно.
— Ты мне не безразличен. Ты же понимаешь?
Мигель мгновенно стал серьезнее.
— Да, конечно, — он протянул руку. — Могу я... могу я... к тебе прикоснуться?
Олдридж кивнул.