Я - вор в законе

Сухов Евгений Евгеньевич

Владимир Константинович надолго умолк, и Юрьев опять уткнулся взглядом в круглый затылок шофера. Город уже остался позади, они въехали в зеленую зону, которая начиналась ровными рядами берез. Дорога заметно испортилась. «Вот они, российские дороги! Топь и хляби», – подумал Юрьев, но «Волга» уверенно перла вперед – из-под колес летели комья грязи.

– Сразу за этим лесом будет база.

Юрьев кивнул.

Через час они выехали на поляну, на которой стояли домики, небольшие, уютные – точь-в-точь из детской сказки. Не хватало только избушки на курьих ножках да дремучего лешего.

К машине подошли

курсанты. Настоящие Алеши Поповичи и Ильи Муромцы, но только в джинсах.

– Как вас представить? – спросил Владимир Константинович, широко улыбаясь.

– Я принял ваши правила игры. Клички так клички... Пусть называют меня Сержантом. Я привык к этому обращению. Иногда кажется, что меня зовут так с рождения.

– Будет так, как вы сказали, Сержант.

Они вышли из машины. Духовито пахнуло лесом и травой. Нет ничего лучше российской глубинки! Сержант втянул родной запах с примесью лебеды.

– Я привез вам инструктора, – произнес Владимир Константинович, покосившись на Юрьева. – Его имя вам знать не обязательно, впрочем, ему тоже не интересно, как зовут вас. Называйте его просто Сержантом. Думаю, он вам понравится. С такими, как он, можно творить большие дела. Сержант вас многому научит, и, поверьте, я вам даже завидую. Через три месяца вас ждет экзамен. Кто не провалится, будет обеспечен работой, а значит, и бабками. Платить буду в баксах. При желании можем перевести их в любой банк мира. На эти три месяца Сержант будет для вас отец и бог. Вы обязаны выполнять все его приказы беспрекословно! Вы все подписали контракт. Не хочу пугать, но вы, конечно, понимаете, что вас ждет, если соглашение будет нарушено. Ну что ж, счастливо оставаться! Не забывайте: Сержант для вас бог и отец. Я буду к вам наведываться, – бросил Владимир Константинович через плечо уже на пути к машине.

Юрьев проводил «Волгу» взглядом, а когда она исчезла в густых зарослях боярышника, повернулся к парням:

– Все служили в армии?

– Все, – отозвался нестройный хор голосов.

– Тогда построились. Я не люблю разболтанности. Где нет дисциплины, там ненужные жертвы.

Парни, не проявляя армейского усердия, выстроились в шеренгу.

– Кличка? – остановился Юрьев напротив первого.

– Леший!

Юрьев присмотрелся. Может, оно и так.

– Кличка? – сделал он шаг вправо.

– Рыжий.

В точку! Оранжевый, как апельсин. Рыжие брови, рыжие веснушки... Парень наверняка упрям и нахален, как и всякий рыжий. Одна беда – привлекает внимание.

– Кличка? – подошел Юрьев к третьему.

– Валет, товарищ Сержант.

– Я уже двадцать лет как не товарищ, – усмехнулся Юрьев. – Я больше привык к обращению сэр, но для вас я просто Сержант. Ясно?

– Ясно, Сержант.

– Вот и отлично!

Юрьев обошел всю шеренгу. Шестнадцать парней... Сколько он таких видел? Десять тысяч? Двадцать! А может, и больше... У каждого свое лицо, свой характер, но вряд ли он вспомнит сотню-другую, если даже очень постарается. Он учил их убивать и тут же забывал о них, едва знакомился с очередной партией новобранцев. Тем не менее его метод обучения нельзя было назвать поточным: Юрьев всегда готовил штучный товар, который, как известно, стоит недешево. Его ребятишки разбросаны по всему свету, многие уже на том свете. И поэтому лучше их не запоминать.

Юрьев

работал всюду: в Латинской Америке и в Европе, в Штатах и в Африке. Впервые приехал работать в Россию. Может, оттого он так пристально всматривался в каждое лицо, пытался угадать характер, запомнить кличку. Чем-то они напоминали его самого двадцатилетней давности, ему тогда хотелось независимости. Он давно понял: деньги – это независимость, это свобода. Конечно, он начинал совсем не так, но однажды точно такой же пятидесятилетний сержант спросил его кличку.

Кто-то из них – человек Щербатова. Может быть, их даже двое или трое. Ясно одно, за каждым его шагом будут следить одна или две пары внимательных настороженных глаз.

Но кто именно?

Возможно, вот этот верткий парень с постоянной ухмылкой на губах. Может, тот, который жадно затягивается сигаретой, пуская серый дым кольцами. А может быть, этот рыжий? Впрочем, это пока не важно. Сержант неплохо знал свое дело и совсем не опасался промахов. Если бы он не был профессионалом, вряд ли он мог бы обзавестись недвижимостью и сколотить кое-какой капиталец.

Юрьев остался доволен. Ребята действительно оказались крепкими, с ними можно провернуть любую операцию.

Юрьев отошел назад на несколько шагов, чтобы окинуть взглядом всех сразу, а потом каждому заглянуть в глаза.

– Все знают, зачем здесь находятся? Никого из вас не подгоняли пинками, вы сами сделали свой выбор, и обратного пути нет. Даже если кто-то пожелает пойти на попятную, ничего не получится. Уйти, убежать... забудьте и думать об этом! Этот лес охраняется. Хочу предупредить сразу: я не выношу пьянку. Никаких выпивок! Все ясно? Если замечу, исключение последует незамедлительно. А что значит исключение, я вам напомню. Отчисление из нашей группы не означает свободный уход за территорию. Вас просто не станет. Для всех вы исчезнете. Операция готовится в строжайшем секрете, стало быть, никто не знает, где вас искать. Я обязан сделать из вас настоящих профессионалов. Искусство убивать отныне станет вашим главным занятием. Это такое же ремесло, как и всякое другое, и, чтобы достигнуть вершины мастерства, нужно вкалывать. А наша специфика особенная, она совершенно не терпит лентяев. Плата за лень и разгильдяйство – собственная шкура.

Юрьев помолчал, а потом сказал с расстановкой:

– Запомните первое правило: нигде и никогда не теряйте бдительности. Невнимательность стоит жизни. Второе правило: не стройте из себя ковбоев. Наоборот, нужно выглядеть как можно незаметнее. Нужно быть, условно говоря, маленькой березкой в огромной роще. Не выделяйтесь из толпы. Тогда вас ожидает удача. Третье правило: нужно сокрушать в себе всякую жалость. Равнодушие и никакой ненависти! Разве можно ненавидеть муху, которая у вас в ладони? Вы к ней ощущаете полное безразличие. Похожее чувство вы должны испытывать к своей жертве, только тогда вы обретете покой, а это главное условие, чтобы не промахнуться. Я вас научу многому: минировать и разминировать машины, запоминать предметы, бесшумно передвигаться, сливаться с толпой и быть невидимым даже в том случае, если имеешь вот такую огненно-рыжую копну волос, как у этого парня. Для этого вы должны только слушать меня и ничего не забывать из сказанного мною. А теперь можете разойтись, через час мы приступим к занятиям.