Я все еще барон
Шрифт:
У них тоже были личные охранники. У Варвары девушка в сером плаще, из-под которого выбивались красные лакированные сапоги на высоком каблуке. На руках латексные перчатки, которые также скрывались под плащом. На глазах большие темные очки, волосы убраны в маленькую шляпку.
Диму сопровождал полноватый, прыщавый юноша, разительно отличающийся от его привлекательного хозяина. Кофта не по размеру. Сальные круги под мышками. Воротник весь заляпан в жире, на штанах странные пятна. Эта парочка заняла последние два свободных места.
— Давайте
— Да, — кивнул Паша. — Думаю, все слышали сообщение?
Он достал диктофон и включил. Это было обращение Кузнецова. Леня его еще не слышал, но кулаки сжались сами собой.
— Ну, Леня, объясни, кто это? И какого хрена он уничтожил наши лаборатории? Ты хоть знаешь, сколько мы потеряли денег? — нахмурилась Вика.
— Этот пацан из КИИМа, — сказал Леня. — Он не так прост. Вы же слышали, он трется с Есениным! Там еще Нахимовы и Кутузовы замешаны.
— Слушай, нам как-то насрать! — неожиданно для всех повысил голос Дима. — Либо ты разберешься с ним, либо мы. Но тогда и с тобой тоже придется распрощаться.
— Это угроза? — насупился Скрипач.
— Как сам знаешь, — пожал плечами Дима Барабан.
В холле послышался шум. Все Музыканты повернули головы, а их охранники насторожились.
— Мы ждем кого-то еще? — удивилась Варвара.
— Нет, — покачал Паша головой. — Если только…
В зал вошел статный мужчина с тростью. Ухоженная короткая бородка, дорогой костюм. На вид лет пятьдесят, но возраст был ему к лицу.
Все музыканты знали кто это, и увидев вошедшего, быстро встали со своих мест. Даже девушки.
— Господин Дирижер! — поклонился Леня, и за ним то же самое сделали остальные.
Он подошел к столу и сказал:
— Садитесь.
Никто не проронил ни слова. Все знали, что если пришел Дирижер, значит он лично займется тем вопросом, ради которого они собрались. Обычно в такие моменты происходили кадровые перестановки.
— Вы все обсуждаете и обсуждаете, — он начал ходить вокруг стола, монотонно постукивая тростью. — Расслабились, каждый занимается какими-то своими делами. Впрочем, я закрывал на это глаза, пока все работало как надо. Но теперь, что же я вижу? Какой-то молокосос, который годится вам в сыновья, а некоторым во внуки, — на этом моменте он встал за спиной у женщин. Случайно ли?
— Я решаю этот…
— Молчать, Скрипач! — прогремел стальным голосом Дирижер. — Я слышал, что ты уже несколько раз не смог убить этого пацана! Ты знал, что он летел в Москву на том же дирижабле что и курьер. В тот же день, когда пропали Артефакты? И обратно то же самое?
— Этот ублюдок украл оба товара? — воскликнула Вика.
— О нет! Болваны! — он щелкнул пальцами, и из воздуха появился чемодан. — На обратном пути артефакты выкрал я! — Дирижер, не церемонясь, положил его на стол, разбив бутылку. — Вы настолько обленились, что вас можно обокрасть как детей. Да, Леня?
— А что опять я? — тихо пробубнил он.
Мужчина
— Я знаю про проект «Ева».
Скрипач дернулся, но быстро взял себя в руки. Он хранил «Еву» в тайне от всех. Как свою козырную карту!
— Но я не злюсь, — Дирижер выпрямился и снова начал кружить. — Возможно, новый человек в вашей команде немного вас взбодрит. — Он повернулся к двери. — Заходи!
В помещение с гордо поднятой головой зашел Емельян Сергеевич. Он встал по правую руку от Дирижера.
— Знакомьтесь, ваш новый партнер. Емельян Трубач.
— Сергеевич… — добавил он.
— Что? — опешил Дирижер.
— Емельян Сергеевич.
— Еще одна вольность, и в Москву будет отправлена весточка, в один небезызвестный род… — он обвел взглядом остальных участников музыкального коллектива. — Даю вам последний шанс. Парнем займитесь все вместе. Если нет, то я сам им займусь, и вам это не понравится.
На этом он ударил тростью и покинул ресторан «Ни рыба, ни мясо».
* * *
Настроение было немного подпорчено. Нам наглядно продемонстрировали, что мы не на курорте, а в одном из самых опасных мест Российской Империи. За всеми этими интригами, мы упустили, что походы в Дикую Зону не экскурсия, а крайне опасное занятие.
— Может сходить, поддержать? — тихо сказала Виолетта, когда мы сидели в гостиной. Мы рассказали девушкам, что произошло.
— Нет, — твердо сказал Антон. — Он сам виноват, что не просчитал риски. К тому же, он не гнушался издевательств над другими. Сегодня-завтра они бы затравили кого-нибудь до смерти. И ты хочешь пожалеть его?
В какой-то мере я был согласен с Антоном. Трубецкой, который был командиром группы, допустил ошибку, из-за чего пострадали два человека, один из них погиб. Вот только заслуживают ли они сострадания? По моим внутренним убеждениям, да. Буду ли я приносить Трубецкому и его группе свои соболезнования? Нет.
Статистика показывает, что за год погибало около тридцати процентов студентов. По разным причинам. Кто-то переоценил себя, кому-то не хватило знаний при уничтожении монстров, у кого-то был глупый командир.
Грустненько, но жизнь продолжается. Тем более эти ребята не сделали ничего хорошего, чтобы их жалеть. Виолетта могла сопереживать кому ей угодно. Вот такой она искренний и добрый человек. До сих пор мне кажется, что работа истребителя не для нее. Хотя девчонка явно талантлива наравне с Есениным-младшим.
Наверное, мы бы еще обсуждали эту тему, если бы мне не позвонил мой засланный шпион.
— Удивлен, что ты сам позвонил! — отойдя к окну, выходящему на стену, ответил я.
— Начальник уехал на важную встречу с партнерами, — тихо сказал Трофим. — Судя по всему, что-то намечается, будь настороже. У них появился новый партнер, и за тобой сейчас будет охота.