Я все еще не царь. Книга XXVI
Шрифт:
Все собравшиеся тут же разразились овациями. Сказав еще пару приятных слов, царь сошел с трибуны и вокруг него собрался небольшой кружок людей. Кивнув и пожелав успеха в работе, царь направился за сцену.
Там его ждала дочь, и вот видок у нее был не из веселых. Она кусала ногти и держала трубку у уха.
— Что такое, Катенька? — спросил царь. — Не понравилась речь?
Вздохнув, она выключила телефон и покачала головой:
— Твоя речь была воодушевляющей, как всегда, папа. Но вот… мои музыканты. Они пропали в Японии. Уже несколько дней от них ни слуху,
Царь хмыкнул.
— Как будто в первый раз эти пятеро пропадают. Они все никак не найдут цель?
— Нет. И меня это беспокоит. Последний раз, когда мы с ними общались, Трубадур сказал, что они напали на след, и… Ничего. Как в воду канули.
Петр повернулся к фигуре в темном углу.
— А ты чего улыбаешься?
Мужчина наклонился вперед, и луч света показал лицо Лермонтова.
Тот пожал плечами и сказал:
— Распутин всегда был крайне загадочной и нелюдимой фигурой. И если агенты потревожили его покой, то неудивительно, что он их просто прихлопнул.
Услышав эти слова, Катя напряглась.
— Одна деталька за другой… — сказал Лермонтов и, отвернувшись, зашагал прочь. — Чую, скоро сложится и весь пазл.
Глава 12
Неловкая ситуация
Ситуация так себе. Уж слишком много чего начало происходить в мире странного. Хотя, возможно, оно и раньше происходило, просто у меня не имелось источников информации, и я сидел в своем институте и наслаждался прекрасным неведением.
Но а чего жаловаться? По крайней мере, я смог свести несколько сердец вместе. Так сказать, купидон на подработке. Вот как Мика ворковали с Димой. Ходили, гуляли. Уж не знаю, в курсе ли граф Бердышев о любовном увлечении своего сына, но я бы на это посмотрел. Да и Хана все чаще стала мелькать в компании Марка.
— Девочка влюбилась в бандита, — пропела Лора. — Хотя это в ее духе.
Да и мне было любопытно наблюдать за этими парочками. А вот Юлий после возвращения с Байкала стал больше интересоваться моими тренировками, да и Фанерова, как ни странно. Так же к нему приезжал Кутузов с Нахимовым, и они куда-то увозили римского генерала.
Трофим рассказал, что когда я был в Москве, он приехал под утро на дешевом такси, весь помятый и потрепанный, но довольный. А потом в желтой прессе он прочитал, что эта троицу вояк заметили в Красноярске в нескольких барах, где подавали алкоголь на метеоритах.
Но всему хорошему, рано или поздно, наступает конец. Как и моим спокойным, относительно, денькам.
Радовало и то, что позвонил начальник следственного комитета Москвы и недвусмысленно намекнул, что недавние заключенные были экстрадированы на родину. Я был уверен, что их правительство не будет предпринимать никаких действий, так как у меня куда больше компроматов, чем у них. Точнее, у них уже ничего не было, кроме слов Холмса и Ватсона. Да и на крайний случай, я просто расскажу графине Кантемировой-Пожарской о том, кто втерся к ней в любовники. Вот тогда бедолага будет отсчитывать последние дни.
После разговора с Микой мне стало интересно, что же происходит
— Мой дорогой, Михаил-кун! — тут же ответил Император.
— Сенсей. Как у вас дела? Не соскучились по дочке?
— Соскучился! И супруга соскучилась! Да и ты, дорогой ученик, кажется, совсем забыл про своего учителя! — немного наигранно произнес он.
Мне нравилось наше общение с Императором Японии. Непринужденное, без всяких официозов и званий.
Я поймал себя на мысли, что с ним мне разговаривать куда проще, чем с Романовым. Но у нас и отношения немного другие. Уж не знаю, какими качествами я привлек внимание Мэйдзи, но мужик разбирался в людях.
— Мика говорила, что у вас проблемы с самураями?
Послышался недовольное цоканье. Явно императору было не по нраву, что его дочь разглашала то, что пока не освещалось в новостях, и уж точно этого не должен был знать иностранец. Все же проблемы Японии — это проблемы Императора, и о нем сделают соответствующие выводы.
— Вот она приедет, я ей задам… — он еще раз вздохнул. — Ладно, как ученику, я могу признаться. Да. На днях был убит Маг Высших сил. Самурай Мусаши. Вот уж не думал, что такое вообще возможно. Мужик был мастером меча, Михаил-кун. Видел бы ты, как он мог разрезать листок с головы своего сына, на расстоянии два километра.
— Что? Разрезать?
— Ага. Положил на голову сына листок сакуры, отошел на два километра и взмахом меча разрезал его. Сын не пострадал.
— Чем больше живу, тем больше узнаю что-то невероятное. Не думал, что такое возможно. Если можно, расскажите, что случилось? — спросил я.
— Все, что я знаю, он сражался с кем-то на побережье. Его нашли рыбаки, когда утром пришли в порт. Тело было разорвано на части. Голову, кстати, так и не нашли, — пояснил Мэйдзи.
Вот же хрень получается. Это были Петр Первый и компания, или же Есенин решил напомнить о себе?
— Сенсей, усильте личную охрану себя и своей жены. Также усильте охрану всех сильнейших магов. Или приставьте к ним самых лучших агентов. В случае нападения они хотя бы смогут увидеть, кто это был, и сообщат вам.
Хотелось рассказать больше, но пока не ясно, Саша это или нет.
— Ты что-то знаешь? — голос Мэйдзи моментально изменился.
— Сейчас все слишком запутано. Но одно могу сказать точно, один из генералов хаоса вселился в тело моей матери, — я даже вздохнул для убедительности.
Император был далеко не дурак и мог построить неплохую стратегию, основываясь уже только на моих словах. Какая разница, кто нападающий, если он может убить Мага Высших сил?
— Я тебя услышал, Михаил. За такую информацию, спасибо. Тогда я тоже кое-что расскажу в знак благодарности, — его голос был серьезен и веселые нотки давно пропали. — Мои солдаты обнаружили деревню, жители которой поклоняются некоему Небесному Пастуху. Там совершали жертвоприношения и разные языческие обряды, но я бы просто уничтожил всех виновных. Но! Помимо последователей Пастуха, там были приспешники хаоса.