Шрифт:
Эпоха самостоятельных женщин.
«Всё!» – с раздражением пообещал себе Макс, – «Больше Алёнке машину не дам!».
Он включил «аварийку», и плавно притер авто к высокому бордюру, отделяющему проспект от сквера. За окном потихоньку растворялось сумеречное зимнее утро, приправленное сполохами новогодней иллюминации.
«Сколько можно?! Совсем малая обнаглела…».
Сестрёнка, пользуясь своим положением младшей (из-за разницы в десять лет он всегда воспринимал её как малышку) и любимой, не в первый раз выпрашивала у
«Хватит! Пусть учится ответственности! Двадцать лет, пора за ум браться!» – размышляя, Макс автоматически наблюдал, как через сквер наперерез бежит какая-то женщина, неуклюже спотыкаясь в тяжёлом сыром снегу. Пальто у неё было нараспашку, перекинутый через шею шарф сбился на одну сторону, волосы растрепаны, вязаная шапка зажата в руке.
«Вот и что мне теперь делать?» – все больше раздражался Максим. Ему и без того было ужасно лень сегодня вставать – тридцать первое декабря, ну какая работа? Все припрутся в офис так, для «галочки», только чтобы отметиться, жалея о том, что канун Нового года не выпал на выходной. Спал бы себе и спал… – «Такси с канистрой вызвать? Или самому до заправки махнуть?».
Макс вдруг с удивлением понял, что женщина бежит именно к нему. Перескочив бордюр, она вцепилась в ручку дверцы и принялась нервно её дёргать.
Заинтригованный мужчина разблокировал замок, и она ворвалась в салон вместе с запахом влажного городского снега, который запутался в отливающих медью волосах.
– Пожалуйста, в больницу! В детскую травму! – с мольбой выкрикнула она. В серых глазах отчаяние мешалось со страхом. – Только быстрее, пожалуйста! Я заплачу сколько скажете! Только быстрее!
– Но я не смогу вас отвезти – обескураженно ответил Макс, – у меня бензин закончился.
– Так зачем же вы остановились? Я махала, а вы поворотник включили! Я думала, вы ко мне…
– У меня бензин закончился, – мягко повторил он, и поинтересовался: – Что у вас случилось?
– Мой сын попал в больницу! – со слезами в голосе ответила она. – Мне срочно туда надо!
Он присмотрелся: испуганная, беспомощная, вся сама не своя от страха. Смотрит на него, как на спасителя – вот что с ней делать?
– Я вас понял. Сейчас!
Макс решительно выскочил из машины на проезжую часть. Он принялся размахивать руками и чуть ли не под колеса бросился первой попавшейся легковушке.
– Сдурел?! Жить надоело?! – рявкнул на него изрядно перепугавшийся водитель.
– Отец, прости! До детской «травмы» подбрось! Вопрос жизни и смерти! – и, видя, что тот колеблется, добавил: – Заплачу, сколько скажешь!
Всё ещё хмурясь, водитель кивнул, и Макс обернулся, чтобы позвать женщину, но она уже стояла рядом. Он распахнул перед ней дверцу, а следом нырнул и сам, в последний момент щёлкнув брелоком сигнализации. Разберётся со своим транспортом позже.
– Вас как зовут? – тихо поинтересовался он.
– Лидия… – нервные
– А меня Максим.
– Очень приятно, – автоматически сообщила она.
– Взаимно. Что случилось с вашим сыном?
– Я не знаю! – она снова уставилась на него своими отчаянными глазищами. – Я отвела его к другу, там у них праздник, а сама поехала по делам. Решила на всякий случай удостовериться, что у него все нормально, позвонила, а мне сказали, что произошёл несчастный случай и его увезли в больницу…
– Ясно. А большой уже?
– Семь лет. В апреле восемь будет.
Макс чувствовал, что разговаривая, она потихоньку успокаивается, и это ему нравилось. Лидия выглядела ранимой и беззащитной, и ему очень хотелось ей помочь.
– А папе уже сообщили? – как бы невзначай поинтересовался он.
– Некому сообщать, – она сморщилась.
– Папы нет? – бестактно ляпнул он.
– Почему нет? – она покосилась на Макса. – Есть. Как говорится, завел себе другую маму…
– Извините, – он от смущения даже покраснел, и это не укрылось от Лидии даже несмотря на все ее волнение.
– Ничего, – усмехнулась она, – мы вполне справляемся.
– Так вы одна растите сына? Тяжело, наверное?
– Да, бывает непросто, – усмехнулась она, – но ничего. Не мы первые, не мы последние… Сейчас вообще… Эпоха самостоятельных женщин.
И тут Макс вспомнил свою бывшую жену. Самостоятельность – это как раз про неё! Самостоятельность, решительность, и (чтоб её черти взяли!) активная жизненная позиция, не дававшая покоя ни ей, ни ему.
От Макса она ждала мужских поступков. Но как совершать эти самые поступки рядом с человеком, который всегда лучше знает, как надо, (а надо не так, как он делает) Макс не понимал. В итоге между «делать и огребать» и «не делать и огребать» он все чаще выбирал второе. В конечном итоге, Макс тоже осознал, что семейная жизнь не для него. К счастью, детей у них не получилось…
Собственно, выбор у него был небольшой: оказаться гадом, который ни с того ни с сего бросил хорошую женщину, или превратиться в «тюфяка диванного», ни на что не способного и не годного, и, самое страшное, уже ничего не желающего… Инстинкт самосохранения оказался сильнее привязанности.
После развода он на женщин долгое время и смотреть-то не хотел, уже даже начал привыкать к мысли, что проживёт жизнь один, как вдруг ему на голову свалился этот воробышек сероглазый…
В отличие от прошлого опыта, сейчас он прямо чувствовал, как этой «самостоятельный женщине» на самом деле нужна помощь и поддержка!
***
Лида выскочила из машины, как только та притормозила у больничного шлагбаума. Макс задержался на несколько секунд, расплачиваясь с водителем, и нагнал её на крыльце.
У женщины от волнения дрожали губы, и он решительно взял её за руку. Они вошли в холл, и…
– Мама?
Им навстречу поднялся крайне удивлённый, но внешне абсолютно здоровый парнишка.
– Сереженька! Сынок! – Лидия бросилась к нему. – Что с тобой? Почему ты здесь сидишь?