Я всё знал заранее… Часть 2. Тайна Тициана
Шрифт:
Летом 1311 года Папа Климент V пригласил Арнальдуса в Авиньон. У Папы произошёл очередной острый приступ коликов кишечника, и ему понадобился сведущий врач, в качестве которого и был приглашен его старый друг Арнальдус Вилланованус. Но ему так и не суждено было добраться до Авиньона. Арнальдус погиб этой осенью в пути – 6 сентября он попал в кораблекрушение у побережья Генуи.
Климент, почти отчаявшийся в успехе, принимает решение продолжить практические опыты Арнальдуса, описанные в его манускриптах: «Новый свет» – «Novum lumen», «Письмо об алхимии королю Неаполитанскому» – «Epistola super alchemia ad regem Nepolitanum», «Дорога дорог» –
Выбор пал на три самые учёные монастыря Франции, куда Климент посылает своих гонцов с папским посланием и распоряжением, в котором заключалась его тайная суть. Это Аббатство Сен-Етьен на Севере, в Нормандии; Монастырь Сен-Назер на Западе, на берегах Луары и Аббатство Сен-Пьер де Муассак на Юго-Востоке Франции.
7. Аббатство Сен-Пьер де Муассак. Видение. Манускрипт Сергиуса
17 ноября 1311 года – 10 декабря 1312 года
… Я всё знал заранее…
Опять всё повторяется и повторяется вновь! Опять это странное, сначала мутно-размытое, а затем, всё более отчётливое видение постепенно начинает становиться ощутимой реальностью.
То ли я – монах-бенедиктинец времён расцвета Святой Инквизиции, то ли – алхимик, познающий тайну «философского камня», то ли – великий художник, уже открывший секрет невероятно-диковинных красок.
Папа Климент V потребовал от учёных монахов окончательно решить задачу приготовления чистого золота из свинца, олова и ртути по рецепту известного алхимика Арнальдуса Виллановануса, приложив к посланию его переписанные манускрипты, которые находились в толстом кожаном кофре, опечатанном личной папской печатью.
Наутро, в 6:30 после удара колокола в первый канонический час, монахи, учёные братья – litterati, наиболее подкованные в церковной премудрости, во главе с Приором братом Перье вышли из церкви. Один за другим они прошли по клуатру – claustrum, четырёхугольной галерее с цветистым садом в центре, и подошли к залу капитула – capitulum, где братья-монахи читают Устав монастыря и Евангелие. Встали у входа в ожидании отца Оже. В этом зале Аббат обычно наставлял братию и принимал сильных Мира сего, решая конфликты между монастырем и церковными властями или светскими сеньорами.
На этот раз монахам надо было принять единственно верное решение на предъявленные Папой требования. Рассевшись вокруг отца Оже за большим столом, братья попеременно, но бегло начали просматривать один манускрипт за другим. В окончании одного из трактатов Брату Сергиусу бросились в глаза фраза Арнальдуса: «Трансмутировать что-либо можно лишь через «смерть» вещи как таковой, лишение ее свойств, через состояние первоматерии». Пролистнув ещё пару страниц, из всего разнообразия замысловатых фраз и формул,
– Да… Мудрёно и не очень понятно, вернее, совсем непонятно, пока. – Мелькнула робкая мысль в голове молодого монаха.
Брезгливо поморщившись, брат Бернард, один из наиболее старших и сведущих монахов, процедил сквозь зубы:
– Это же запрещённая Церковью ересь! Этим бумагам место в костре Инквизиции, там же, где и их автору!
Ему, кто-то робко, а кто и понастойчивее, начали наперебой вторить братья-монахи. Приор, брат Перье вслух произнёс вопрос, который вертелся на языке каждого из монастырской братии:
– Почему же сам Папа прислал эти бесовские бумаги, написанные самым отпетым еретиком?
Аббат Оже, потупив взгляд, произнёс фразу, которая при всей своей очевидной кощунственности, разом прояснила всю суть происходящего:
– В нынешней ситуации Папа остро нуждается в деньгах. Власть, политическое и католическое доминирование в Европе сейчас не просто подорваны, они попраны Светской властью, а особенно властью короля Филиппа! – последние слова отец Оже отчеканил ровно и очень уверенно. – Когда срочно нужны деньги, и к тому же очень много, в дело пойдут не только еретические книги с безбожниками, но и дружба с самим Сатаной!
Воцарилось тягостное молчание, длящееся уже насколько нескончаемых минут. Наконец, его прервал отец Оже обращением к молодому монаху-учёному, брату Сергиусу:
– Послушай, брат Сергиус! Мог ли бы ты изучить трактаты Арнольдуса и взяться за это сомнительное дело по трансмутации золота?
– Брат Сергиус! – уже отчётливее и громче произнёс отец Оже. – Я хотел бы знать твоё мнение о трудах Арнальдуса. Брат Сергиус! Брат, да слышишь ли ты меня?!
Я, современный молодой художник, всё отчётливее начинал воспринимать окружающую меня странную и, казалось бы, ещё совсем чуждую мне реальность. Я вроде бы даже участвую в происходящих событиях… Здесь и Сейчас… Сначала как бы со стороны, затем, всё отчётливее и более ощутимо, и теперь уже, как непосредственный участник сложившейся безвыходной ситуации. Видение проявлялось как будто бы из небытия прямо в самом зале капитула монастыря Сен-Пьер.
– Сергиус! Сергиус! – я слышал это имя, как сквозь пелену каких-то грёз или видений!
Господи, так это же я. Выходит, Я и есть – Сергиус!!! А монахи обращаются именно ко мне…? Да, как же такое может быть…? О, нет!
Слава Всевышнему! Я, всё же – не брат Сергиус, а московский художник. Просто я сейчас вижу окружающую меня действительность глазами монаха Сергиуса! Я, как и все слышу свой собственный, то есть голос Сергиуса!
Как-то разом я вышел из гнетущего оцепенения, оказавшись в центре реальных событий! Похоже, брат Сергиус также прибывал в не менее странном и пространном состоянии.
– Отец Оже, только само чтение и понимание сути этих манускриптов займёт у меня не меньше полугода! К тому же, необходимо разобраться в том, как обустроить лабораторию для химических опытов, да и, вообще, понять, что именно для всего этого нужно…! – в порыве на одном дыхании выпалил эти слова брат Сергиус, хотя мне казалось, что произношу их именно Я….!
Получается, что и я, современный молодой художник, как и все участники этого обсуждения, тоже каким-то мистическим образом причастен к интриге происходящих событий.