Я выбираю...
Шрифт:
Он, конечно же, шутил. Но мне всё равно стало неспокойно от последних слов. Неизвестная реакция родителей страшила до дрожи в коленях.
— Ладно, поехали. Но сегодня же найдём мне жильё! — дала я своё благосклонное согласие.
Но всё получилось иначе. Никуда я от Державина не уехала — ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Мне выделили комнату и окружили меня какой-то неясной мне заботой. Словно этой семье только меня и не хватало для полного счастья.
Жена Влада мне понравилась. Ксюша была бойкая и активная, вокруг нее всегда разворачивалась кипучая деятельность, которая и меня сторой не обошла. Уже на следующий день я с диким удивлением осознала, что стою посреди их кухни и леплю варенники. Дочки
Мне нравилось у Державиных, но ещё было понимание, что это полумера на пути к самостоятельности. Это я так трусила, опасаясь снова оказаться наедине со своими мыслями и со совим отражением, вдруг Чужестранка опять окажется там?
Впрочем, я и к родителям не сразу поехала. Дня три заставляла себя с духом собраться, корила за малодушие и нерешительность. А Влад с Ксюшей лишь наблюдали за моими метаниями, стараясь лишний раз не лезть в душу. Я тогда это всё за заботу принимала, а потом уже догадалась, что Державины просто знали, с чем мне предстоит столкнуться.
В доме Илюшиных день шел своим чередом. Проснулись, умылись, позавтракали, занялись домашними делами. В часов одиннадцать начали готовить обед — салаты, первое, второе и даже компот. Перед этим глава семейства Игорь Петрович под чутким руководством жены Елены Константиновны сходил в магазин, значительно пополнив семейные запасы, большую часть из которых предстояло съесть за сегодняшним обедом, семья-то большая. В двенадцать проснулся Андрей — самый младший представитель благородного семейства. Ну как проснулся, скорее уж безаппеляционно был поднят с кровати отцом. Елена Константиновна ещё подумывала вступиться за отпрыска, чтобы «ребёнок поспал подольше», но вовремя вспомнив, что ребёнку уже почти семнадцать лет, решила не вмешиваться.
К часу пришли Даша с мужем. Странно, что не опоздали, пунктуальность явно не была её сильной стороной, но муж подталкивал, направлял, вот и успели. Да и Игоря Петровича не хотелось заводить. Дашка вроде и понимала, что воскресные обеды — это неотъемлемая часть существования их шумной семьи, но иногда упрямая отцовская приверженность семейным традициям начинала вызывать раздражение, которое ещё больше подкреплялось тем фактом, что муж рьяно поддерживал тестя в этом деле. Иногда ей казалось, что он женился не только на ней, но в первую очередь на всей ее семье. Даша недовольно поморщилась, глядя за тем, как эти двое что-то бурно обсуждают за уже накрытым столом. Спелись!
Она вообще часто морщился или кривилась, так что у окружающих периодически возникало ощущение, что они делают что-то не так. Это было её главным оружием против людей, не валить напрямую все претензии, а гордо и повелительно, показывать своё царское «фи». И лишь только один муж умел спокойно закрывать на это глаза и никак не реагировать, а всем остальным приходилось терпеть, а не идти на прямую конфронтацию, понимая, что характер у дочери не сахар.
После двух наконец-то уселись за стол. Елена Константиновна суетливо раскладывала салаты, раздавала хлеб, Игорь Петрович откупоривал бутылки и разливал положенные «воскресные» сто грамм, всячески игнорируя недовольное выражение лица Андрея, которому было предложено пить компот. Дашка непринужденно щебетала, рассказывая какие-то последние новости из жизни общих знакомых.
Всё шло бы своим чередом и дальше, и, наверное, это был бы самый обычный семейный обед в семье Илюшиных, каких было много до этого и было бы ещё потом. Но в тот момент, когда Игорь Петрович произносил свой традиционный тост «за семью», в квартире раздалась трель входного звонка. Сидящие за столом переглянулись, вроде как проверяя, все ли на месте. На месте
А за дверью всего лишь стояла я.
Глава 20
Говорят, что время лечит — так возьми его с собой.
Не забудь в дорогу визу на край света.
Мир такой огромный — нам совсем не по пути домой,
Когда есть ещё вопросы без ответов.
(с) Laskala
К родителям я собиралась как на войну. Так же тщательно и отчаянно. Сначала хотелось быть красивой, но потом испугалась, что вдруг опять меня запишут в отряд ночных бабочек. Скромно и прилично в моём исполнении выглядело блекло и безжизненно, сразу хотелось начать меня жалеть. Буднично и повседневно было несолидно, как будто для меня это встреча совсем ничего не значила. Переворошила все свои чемоданы и коробки, из-за чего моя новая комната окончательно стала напоминать место боевых действий.
Помощь пришла откуда не ждали. Со стороны пятилетней дочери Державиных — Алисы. Она как заправский шпион проползла на вражескую территорию, исследовала все мои многочисленные пожитки и извлекла из недр одного из чемоданов свободного кроя тёмно-синие брюки. И с видом знатока изрекла:
— Это.
Спорить я не стала. К брюкам я подобрала белую блузку с мелким орнаментом из алых маков.
Не сильно строго, не сильно весело. Ни рыба, ни мясо. Именно так я себе чувствовала. Мне одновременно хотелось каяться во всех грехах и просить прощения, при этом демонстрируя всем, как мне хорошо без них жилось. Пришлось напомнить себе старую истину, что на двух стульях не усидеть. И надо выбирать. Вот только что?
Было воскресенье, когда я смогла наконец-то взять себя в руки. Забив нужный адрес в навигатор, я выехала в путь. Раз десять порываясь свернуть обратно или вообще уехать из города. Из-за чего начала порядком на себя злиться. Это надо же быть такой паникёршей.
— Лиза, соберись уже! Ты в стольких переговорах участвовала! Столько раз в ва-банк играла. Тряпка! — ругалась я на своё отражение в зеркале заднего вида.
В итоге к родительскому дому я подъехала только к обеду. Припарковалась и осмотрелась. Район оказался хорошим, не то чтобы элитным, но тихим и уютным, да и расположен он был удачно. И опять эта двойственность в ощущениях. Если родители смогли купить себе квартиру в этом районе, значит, могут себе позволить — и это хорошо. Но у них всё хорошо оказалось без меня, и вот это было обидно.
Из подъезда выходила молодая пара, и я без лишних усилий проскользнула в подъезд, даже врать не пришлось. Заранее извещать о своём приходе не хотелось, кто знает, что случится за те минуты, что я поднимаюсь на нужный мне этаж.
Необходимая дверь оказалась совершенно обычной. Не знаю, что я ожидала на ней увидеть. Табличку с именами? Надпись: «Не влезай убьёт»? Или же наоборот: «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён»?
Пальцы предательски дрожали, когда я жала на звонок. Время сразу же замедлило свой ход, а каждый глухой удар сердца напоминал отсчёт метронома.