Я выбираю...
Шрифт:
Я готов, я привык к таким вещам.
(с) Звери
С каким-то диким видом рассматривала Ваню, словно не веря своим глазам, что вот он стоит передо мной — мокрый, злой и … практически голый. Последнее напрягало больше всего. Ну не то чтобы прям напрягало, скорее до ужаса смущало. Только этого нам и не хватало. Мне опять стало не хватать воздуха и пространства. Тряхнула головой. Это надо же быть такой клинической идиоткой. Нет, с моей жизнью определённо что-то не так. Даже если просто представить саму по себе ситуацию, мы вдвоём
Пока занималась самобичеванием, мой взгляд мёртвой точкой застрял на Ванькиной груди. И я как бы и не разглядывала его, но абсолютного точно пялилась. В какой-то момент Чемезов неловко зашевелился, а потом и вовсе скрестил руки на груди, выбив меня из моих размышлений. Чёёёёрт.
Я уткнулась обратно в свои колени. Если я не буду смотреть на него, возможно, он куда-нибудь исчезнет. Уйдёт, уплывёт, ну или просто раствориться в воздухе… как мой самый большой дурман.
Но нет, судя по звукам, Ваня решил остаться, прошёл мимо и уселся на землю где-то рядом. Рефлекторно возникло желание отодвинуться, но усилием воли заставила себя сидеть на месте. Мне даже показалось, что с того боку, где он расположился, начало покалывать кожу, а то и вовсе обдало жаром. Хотя по-хорошему между нами было расстояние не меньше метра.
— Скажи, у тебя совсем не работает инстинкт самосохранения? — вдруг с каким-то не ясным мне снисхождением в голосе спрашивает Ваня.
Мне бы разозлиться, послать его куда подальше. Но не могу.
— На самом деле, это только когда ты рядом.
— Сильно сомневаюсь.
А дальше тишина, состоящая из целой палитры звуков — шелеста деревьев, порывов ветра, всплесков воды, нашего дыхания. У Вани оно тяжёлое, сдавленное, в чём-то резкое, словно он никак не может сделать вдох полной грудью. У меня — порывистое, свистящее, местами припадочное, подобное тому, когда не хватает воздуха.
— Зачем ты поплыл за мной? — не утерпела я и заставила себя опять на него посмотреть. Ваня был очень серьёзным. Самый настоящий Иван, а не Ванька. И тут я поняла, что как же устала от этой его сдержанности и сосредоточенности. Во мне проснулось горячее желание опять увидеть знакомого мне, лёгкого и смешного Ваньку. — Нет, правда. Я помню про опознание трупа и всё такое. Но не проще ли уже дать мне наконец-то потонуть?
— Чушь не неси, — кривится он.
— А что, представь, сколько твоих проблем сразу же было решено, — попыталась улыбнуться. Получилось натянуто, но я старалась.
Ванька не клюнул.
— И что ты этим хочешь сказать?
Вообще-то, я несла всё подряд, что попадало мне на язык и лишь потом доходило до моих мозгов. Но вот сейчас, именно с этим вопросм я зависла. Гордость и совесть внутри меня разрывались. Метались по задворкам моей души, сталкивая нас лбами, меня и Чужестранку. Только я не могла понять, кто из нас за что радеет. Одна жаждала разборок, чтобы как в кафе, с воплями и свистопляской, другая же шептала, что хватит. Больно укусив себя за щёку, я осмелилась задать вопрос.
— Что тебе такого тогда сказал Толмачёв?
Ваня
— Откуда ты знаешь?
— Догадалась. Просто больше некому было. Он единственный видел нас в ту ночь, — а потом, испугавшись, что Ваня подумает что-то не то, поспешила добавить. — Видел, как мы сидели с ребятами в кальянной. Было уже почти утро, и меня видимо рубануло на плече у Артура. А Толмачёв был там, правда, я его увидела только тогда, когда он уже подошёл к нашему столику, и то не сразу. Вань, я не думала, что со стороны всё могло выглядеть так, как ты подумал.
Я вообще не думала, как это может выглядить со стороны.
Чемезов очень старательно выслушал меня, а затем кивнул:
— Да, это на тебя очень похоже.
— Что именно?
— Не думать о последствиях, — отрезал он жёстко.
Первым порывом было вспылить, но сдержалась. Интуиция подсказывала, что ни к чему это не приведёт.
— Вань, что он сказал? — он упрямо молчал, и я решила добавить. — У меня есть право знать.
Чемезов ещё подумал какое-то время, а потом всё-таки начал свой рассказ.
— Там была целая речь, посвящённая твоим отношениям и этому Артуру. Если кратко, то всё сводилось примерно к следующему — такому как я никогда не светит ничего с тобой, когда рядом есть он…
Я хорошо запомнил тот день. Приехал с утра к Лизе домой, был ровно год, как мы с ней познакомились на дороге. Знал, что она не помнит, хотелось удивить. В ней вообще романтики было ноль, видимо всё мне досталось. Но было всё равно. Мне хотелось праздника, чего-то хорошего, после всех тревог с мамой, которая до этого так неудачно попала в больницу. Мы тогда с Лизой слегка отдалились друг от друга, и я испытывал острую потребность снова почувствовать её рядом с собой. Купил ещё это глупое дерево, оно казалось чем-то оригинальным. Наивный дурак.
Приехал к ней с утра перед парами, но так и не дошёл до её квартиры. У самого подъезда встретил Дашу, которая как раз шла в школу. Она напряглась только от одного моего вида, но я не заметил.
— Дарья, привет. Сестра дома? Спит ещё?
Она замялась.
— Ушла уже, что ли? — по-своему я истолковал её молчание. — Давно? Может, я успею её догнать?
Но она молчала, лишь виновато глядя на меня. И только тут я почувствовал какой-то подвох.
— Даш? Что случилось? Лиза где?
— Вань, она не дома.
— А где?
Дарья ответила не сразу. Опустила глаза вниз, словно подбирая слова.
— К ней друзья вчера приехали, она с ними гуляет.
— Что за друзья? — удивился я. До этого я особо за Лизой друзей не замечал, лишь какие-то многочисленные знакомые, отдалённые приятели, да Державин, с которым у неё периодически были какие-то дела.
— Артур и Максим.
Имена мне уже не понравились.
— Она дома не ночевала? — догадался я.
— Это нормально, — бегло пояснила Даша. — Они очень давно дружат. Их больше года не было. Лизка… она короче скучала сильно.