Я выжгу в себе месть
Шрифт:
Уже знакомые лешачата выскочили у опушки и, хохоча, побежали рядом с конем. Некоторые прикидывались домашней скотиной и птицей: мычали, блеяли и кудахтали. Любили они так развлекаться и играть с людьми.
– Не к вам я сегодня, – сказала Василика. – Мне к ведьме надо.
Лешачата затихли, переглядываясь между собой, затем пожали плечами и проводили Яшеня прямиком к тому месту, где должны стоять ворота. Только самих ворот там не оказалось – лишь кустарник. Василика потерла глаза, осмотрелась: вроде бы все та же поляна, вон дуб с большими желудями, вон
– Чудеса, – выдохнула она и натянула поводья.
Василика обошла поляну по кругу, но вход так и не появился. Тогда она решила еще раз внимательно осмотреть кустарники, раздвинуть ветви и убедиться, что не ошиблась. Руки сразу же наткнулись на острые колючки, острая боль пронзила пальцы. Пришлось отдернуть руку с оханьем, но оно того стоило – обернувшись, Василика увидела знакомые ворота! Они выглядывали из-за еловых веток, как будто все время стояли на том же месте.
Яшень навострил уши. Коня пугали незнакомые запахи и лесная тишина, словно где-то сбоку притаилось лихо и вот-вот нападет, размахивая всеми своими лапами. Сердце Василики тоже учащенно билось. Может, она находилась на грани смерти. А может, что-то в ней ломалось и откалывалось, как откалываются ненужные куски камня, когда высекают скульптуру. Пересилив себя, Василика дрожащей рукой постучала в ворота. Громко и решительно, чтобы точно услышали.
Поначалу ничего не произошло. Василика замерла перед дверью, онемев от страха, не зная, что будет дальше, вслушиваясь в каждый шорох. Наконец кто-то прошел через внутренний двор, и заговоренные ворота со скрипом отворились. Перед Василикой стояла седая женщина, хмурая и бледная настолько, что могла бы сойти за мертвеца. Она посмотрела на Василику исподлобья и сказала:
– О, ну вот и ты, красна девица. А я все думала, когда ты явишься.
– Я?! – не поверила та собственным ушам. – Вы меня ждали?
– Аж целый месяц назад, между прочим, – фыркнула Костяная Ягиня. – Карты показали, что явишься, да и ты сама тут все разъезжала, ходила вокруг да около. Ну проходи, раз пришла. Чего на пороге стоять?
Она впустила Василику и заперла ворота. Внутри оказался самый обычный двор. С одной стороны гуляли куры, с другой – брехал цепной пес, а посередине стояла черная изба, не хуже и не лучше радовищецких. Василика даже немного разочаровалась. Никаких человеческих останков, кипящих котлов с разным варевом и звездами, капель крови, кусков мяса – в общем, ничего необычного.
– Лошадку привяжи, – сказала Ягиня. – И пойдем в дом.
Василика привязала поводья к крепкой дубовой ветке. Яшень недоверчиво покосился на нее и заржал. Видимо, просил не бросать одного в жутком месте, но выбора не было. Она вздохнула, потрепала коня по морде и пошла вслед за ведьмой.
Внутри было вполне обычно. Висели охапки трав под потолком, сушилась какая-то одежда у печи, на подоконнике лежала колода карт, на лавке спал жирный черный кот, а на столе стояли глиняные кружки со сбитнем. Ягиня жестом велела садиться, затем села сама и немного отхлебнула, с удовольствием нюхая
– С черникой, – довольно улыбнулась она. – Сама делала.
– Б-благодарю, – сказала Василика. – А у меня там угощение есть. Ну, в котомке…
– С угощением потом разберемся, – махнула рукой ведьма. – Думаешь, не вижу, что тебя трясет, словно лист березы на ветру? Бродила возле меня от отчаяния, пришла – из-за него тоже, и что теперь?
– Что? – Василика растерянно сглотнула. – Вы… отобедаете мной?
Костяная Ягиня расхохоталась, разбудив кота.
– Отобедаю! – Повернула голову: – Ты слышал, Сметанник, что нам тут предлагают?
Тот устало зевнул и принялся вылизываться, зубами выдирая колтуны из мягкой шерсти.
– А что тогда?
Страх совсем затуманил ум Василики. Она не знала, чего ожидать от ведьмы. Неожиданное гостеприимство пугало ее. Да, колдуньи и ведуньи умели ворожить на картах, предсказывать будущее, но чтобы дикие и лесные угощали людей сбитнем? Особенно если то была Костяная Ягиня, обладающая страшной силой. Ею пугали в Радогощи с колыбели, и всякому было ведомо, что она знается с навьим миром, вхожа к потусторонним тварям и уже давно потеряла все человеческое.
Женщина, которая сидела напротив Василики, ничем не отличалась от самой простой травницы, разве что в глазах отплясывали огоньки.
– Пламя и кости, девочка, – вздохнула ведьма. – Ягиня – агни, агнем когда-то звался огонь, но то было давно, когда твоя прабабка лежала в колыбели и шептала что-то на младенческом.
– И что? – спросила с интересом Василика.
– А то, что мои кости поизносились, а пламя потихоньку меркнет, – продолжила Ягиня. – Еще лет десять назад карты подсказали, что придет на смену девица, вот ты и пришла. Назад уже не повернешь, даже если захочешь.
– Не захочу. – Василика улыбнулась, отпила половину кружки и удивилась вкусу. Такого сбитня не подавали даже на пирах, куда ее возил отец. Сладкий, отдающий пряностями, травами и цветами. – Ни за что не захочу!
– Посмотрим, – усмехнулась ведьма.
Она не стала признаваться, что девка была не первой. Приходили и другие, стучали в ворота. Одни просились сами, другие растерянно хлопали ресницами, как эта, третьи пятились и нарочно ворожили на убывающую луну, тем самым приводя к себе Смерть. Всех сгубило колдовское ремесло на полпути, но Василика о том даже не догадывалась.
«Жаль будет эту, – подумала про себя Ягиня. – Красивая. Таких ладных еще не бывало. Впрочем, посмотрим, может, она и выдержит».
II. Волчья тропка
Духи Нави вовсю наслаждались летом. Ягодный сок стекал по тонким маскам, черничные капли заливались в отверстие на месте рта. Хищные глаза в прорезях горели жутким блеском. Они манили, звали Василику за собой.
–Потанцуй с нами, дивная молодица, – нашептывали нечистые. – Всего один танец, милая. Забудь о бедах и пляши!