Я залезу выше крыши

Луганцева Татьяна Игоревна

– Теперь мы квиты! – радовался Геннадий, лежа в больнице после операции.

– Ну и дурак же ты! – ответил ему Макс. Он бросил все дела и вот уже второй месяц пребывал в России.

Гена наконец вышел из больницы и уже ходил с тростью, слегка прихрамывая. Ему дали три месяца на восстановление, затем Гена должен был пройти комиссию и получить доступ к работе. Но без работы Гена не мог прожить и дня и поэтому ввязался в одно частное расследование. Заклинило старшего следователя: полиция трудится, а толку-то особого нет… Преступность множится, разрастается,

словно плесень!

– А все почему? – спрашивал Гена у Максима.

– Почему? Я не знаю, я как-то далек от проблем преступности, я больше спец по праздникам, нежели по похоронам! – ответил Максим.

– Потому что мы мелкую сошку загребаем периодически, а она снова плодится. Потому что остаются боссы с деньгами в карманах. Преступность – как ящерица, способная к регенерации. Мы отрываем хвосты, а надо бы – головы!

– Никому еще не удавалось голову оторвать… Подчищают мелкие притоны, плесень эту соскребают со стены то там, то здесь, а стена-то огромная, она прямо в небо уходит… Ты-то тут при чем? Один в поле воин? – спрашивал у него Макс.

– А я устал от этой нечисти. Работа такая – избавляю общество от нее. Иначе я плохой работник!

– Опять на опасный путь встаешь, – отметил Макс. – У этих криминальных боссов денег немерено, наверняка связи есть, и в правоохранительных органах – тоже.

– Меня это не волнует! Я их всех выведу на чистую воду!

Гена был высоким здоровым мужчиной с открытым лицом, светлыми глазами, густыми вьющимися волосами светло-русого цвета. Он напоминал русского богатыря, готового спасать всех и каждого, и Россию-матушку – в том числе.

Максим был высоким, жилистым, худощавым. Короткие волосы цвета воронова крыла, жгучие, живые черные глаза, правильные черты лица, легкая небритость… И потрясающая улыбка. Он часто улыбался и был очень обаятелен, просто чертовски обаятелен… Лицо же Геннадия всегда было очень серьезным и сосредоточенным.

Максим сидел за рулем своего спортивного «Ламборджини», ехал очень быстро, но у Киевского вокзала ему пришлось сбавить скорость. Только что пришел поезд, и из здания вокзала повалили пассажиры, которых встречали родственники. Вокруг суетились таксисты и носильщики.

– Останови-ка! – вдруг попросил Гена.

– Что такое?

– Стой!

– Здесь вроде нельзя…

– Тормози! Все тут останавливаются! – резко ответил Гена, и Максим остановил машину.

Он повернулся и увидел, как за углом двое молодых мужчин в темной одежде бьют какого-то бомжа.

– Это омерзительно, – отметил Максим, – разборки с бомжом… Что он им сделал?

– Их полно на вокзалах! Небось мало принес побирушка денег своему хозяину, и вот – «воспитание»…

– Мы не можем на это просто так смотреть! Они же убьют его. Я пойду разберусь! – сказал Максим, быстро вышел из машины и, не дожидаясь реакции друга, поспешил к месту потасовки. – Э-э, мужики! Что тут происходит?

Один из нападавших небрежно бросил ему через плечо:

– Чувак, проходи дальше! А то и ты получишь!

– Я спрашиваю: за что вы избиваете

человека? – Максим не боялся ничьих угроз.

– Не твое дело! – грубо ответили Максу.

Макс скосил глаза – и содрогнулся. Они били женщину! Один из парней рявкнул:

– Тебе больше всех надо?! Это наша разборка! Негоже ходить по нашему прикормленному месту и требовать милостыню! Станет хорошей девочкой – больше бить не будем, мы же не звери! Мужик, не парься, проходи мимо, не то и сам получишь!

– Я заберу эту женщину с собой, – сказал Максим твердо.

– Да кто же ее тебе отдаст!

– Я иду, Максим! – раздался голос Гены.

– О-о, глянь, еще один калека бежит! Может, тоже на нашем вокзале подработать хочет?

Парень набросился на Максима. Тот схватил нападавшего за руку и резко вывернул ее. Парень упал, корчась от боли. Его друг ринулся на Максима и нарвался на мощные удары в челюсть и в грудь. Этого ему вполне хватило. Он сложился пополам и рухнул на землю рядом с приятелем.

Максим хмыкнул:

– Давно не практиковался. Чуть пальцы не разбил.

– Ну вот, – разочарованно протянул Гена, – я только сюда дохромал, а все уже закончилось.

– «Лечите ногу, Сеня… лечите!» – Максим протянул руку Мирабелле. – Вставай! Вот звери… как разукрасили… Ты сама сможешь подняться?

Белла затравленно смотрела на него. У нее дежавю?! Она никогда не видела этого красивого мужчину. Но Белла иногда мечтала, что ее когда-нибудь спасет прекрасный принц… И вот, похоже, это и произошло! Принц был выше всяких похвал. Лицо, глаза, фигура… Дорогой костюм… а как лихо он уложил обоих бандитов! Нет, определенно он выглядел даже лучше, чем она представляла в самых радужных мечтах. Но что-то не вписывалось в «картинку». Белла хлопнула ресницами. В ее мечтах принц поднимал ее на руки и заявлял, что мечтал о ней всю жизнь, и сразу вел в ЗАГС… И тогда мед у всех потечет по усам… А реальный «принц» отвернулся и сказал приятелю:

– Молчит… Может, она глухонемая? Или запугали ее?

– Ты ее не трогай, мало ли чем заразиться можно, они же со вшами и с туберкулезной палочкой, – предостерег его Гена.

– Но мы не можем ее тут оставить. Давай хоть в приют социальный ее отведем. Ты же слышал, парни сказали, что она просила милостыню, приставала к людям…

– И вроде еще не старая совсем, – заметил Гена.

– Что значит – совсем?! – возмутилась Белла. – Я не попрошайка и не бомжиха! Так уж получилось…

Мужчины с удивлением уставились на нее, словно не ожидали, что она умеет разговаривать.

– Вот и хорошо! Давай мы тебя отвезем… куда-нибудь, – произнес ее спаситель, стройный брюнет, явно не торопясь заключать ее в объятия и надевать обручальное кольцо на палец.

– Куда? – поинтересовалась она.

– В больницу, например, – пожал плечами Максим.

– Я только что оттуда сбежала, – ответила Белла.

– А зря! Лучше бы вы задержались там, – сказал Гена и обратился к Максиму: – Поехали! Я думаю, с ней все будет хорошо. Похоже, дама бойкая, не нуждается в нашей помощи.