Я зарекалась любить

Романова Ирина

Первой мыслью было прикрыться большим объемом работы, потому как для меня эта встреча казалась самыми настоящими смотринами. Но в то же время меня соблазняла возможность побольше узнать об Иване. Кто, как не его родная сестра, тем более двойняшка, может мне поведать его тайные истории. Может, даже любовные. Победило последнее. Я согласилась. Распрощавшись с ней, я добралась до кабинета Вани, с усиленным старанием отбрасывая от себя мысли, что я смотрюсь на каблуках в сравнении с Вероникой как покалеченная лошадь. И к моему большому разочарованию, Иван был не один - Владимир Николаевич бурно обсуждал с ним условия и порядок проведения запланированных

мероприятий. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами я старалась скрыть со своего лица угрюмую мину, чтобы с деловым подходом влиться в обсуждение. Изредка поглядывая на Ивана, я поняла, что ему ничего не стоит превратиться из романического юноши, подвозившего меня сегодня утром на работу, в делового руководителя, контролирующего все и вся в этом здании.

«И как он так может перевоплощаться? Может, это у них на генетическом уровне? Ведь сестра в этом ему не проигрывает!» - крутилось у меня в голове, что подливало очередную каплю в мой сосуд сомнений под названием «Искренние мотивы Ивана Давыдова».

========== Глава 32 ==========

Я сидела в небольшом кафе за углом в свое обеденное время и смотрела, как безупречно идеальная брюнетка за моим столом, водя тоненьким, безукоризненно наманикюренным пальчиком по страницам меню, пыталась определиться с салатом, который она хотела бы съесть. Печально вздохнув, очевидно, не обнаружив подходящего, она заказала пасту. Мне даже не хотелось тратить время на подбор блюда, поэтому я просто согласилась с ее выбором.

– Как давно вы знакомы с Ванькой? – любопытная Вероника перешла сразу к череде своих вопросов. Но я, будучи знакома с Кирой и набравшись в связи с этим некоторого опыта, не собиралась ей уступать. Непривычным и необычным мне показалось, что кто-то может называть порой арктически холодного и непроницаемого Ивана нежно и с любовью Ванькой.

– А что тебе рассказал Иван? – спросила я, складывая локти на стол и настраиваясь на беседу.

– Хм, - ухмыльнулась Вероника, понимая, что я не собираюсь ей все сразу выкладывать, - он сказал, что встретил в Таиланде красивую девушку, а потом узнал, что вы вместе работаете, и признался, что у него впервые в жизни наступили серьезные отношения.

Я сосредоточенно слушала ее, внимательно наблюдая за ней и одновременно любуясь ее красотой.

– Это все! – продолжила Вероника. – Я с ума схожу от любопытства, а из моего брата все щипцами надо вытягивать, и то он под пытками не расскажет о своей личной жизни. А сейчас он в первый раз в жизни признался, что у него есть настоящие отношения! Я его и с девушками-то никогда не видела!

От удивления я нахмурила брови.

– Поэтому я очень надеюсь, что ты мне хоть что-нибудь расскажешь!

Передо мной сидела искренне интересующаяся жизнью брата девушка, мне ее даже стало жалко в какой-то момент. Если бы у меня был брат или сестра, и при этом меня держали все время на расстоянии, обида была бы неотъемлемой частью моего существования. Но Вероника с такой любовью произносила его имя, что казалось, она готова терпеть любые его заморочки, не упуская при этом возможность самой получить информацию. Кроме того, заручившись ее поддержкой, я могла бы получить взаимную помощь – ответы на мои вопросы.

–

Ваня спас мне жизнь в Таиланде.

Теперь пришло ее время удивляться. Ее брови поползли на лоб, и на идеальной ровной коже появилась тоненькая линия морщинки.

– Серьезно? Он мне ничего не говорил! – в ее слова было несложно поверить - слишком неожиданным было мое заявление. Но почему он скрыл от сестры такой героический поступок? Скромность? Возможно.

– Он вытащил меня из воды, сделал искусственное дыхание и массаж сердца, после чего мы познакомились, – я замолчала, вспоминая этот страшный момент. Я могла бы погибнуть в этих чудесных, зовущих водах Андаманского моря и никогда не встретить Ивана. Так и умереть с глупой обидой* на своего бывшего и сердцем, полным разочарования в своей несостоявшейся жизни.

– А что было потом? Он сразу стал за тобой ухаживать?

Я ухмыльнулась в ответ, когда подумала об «ухаживаниях» Ивана.

– Нет, он вел себя отвратительно. Постоянно задевал, оскорблял меня.

– Ну вот это как раз неудивительно! Мне иногда кажется, что он уже родился с маской сарказма на лице, - ответила она.

Официант принес наши напитки. Я сразу потянулась к стакану апельсинового сока.

– Так, а как вы оказались вместе? – спросила Вероника.

Я снова ухмыльнулась и ответила:

– Он мне предложил секс без обязательств.

– И ты согласилась? – полушепотом отозвалась Вероника, по-новому осматривая меня оценивающим взглядом.

– Нет, - отрицательно покачала головой я, - я ему отказала.

– Представляю, как было задето его самолюбие, - Вероника не могла скрыть улыбки.
– А что потом?

– Спустя две недели он попросил второй шанс и согласился на отношения на моих условиях, – о том, о какого рода условиях шла речь, делиться я не собиралась.

Вероника облокотилась на спинку стула, окидывая меня взглядом, пропитанным глубоким уважением. Очевидно, не часто отказывали Ивану, впрочем, она его никогда с девушкой не видела. Как будто читая мои мысли, она проговорила:

– Я его никогда с девушками не видела, но он всегда пренебрежительно о них отзывался. Я понимала, что он не один, но при этом он ни с кем меня не знакомил.

Официант принес наш заказ, еда манила своим запахом, но я не хотела отвлекаться.

– Расскажи мне о нем, - попросила я, медленно вращая обеими руками стакан сока, не отрывая его от стола.

– Он необычный.

Я улыбнулась и подумала: «Кто бы сомневался!»

– Мы оба всегда росли в материальном достатке. Родители нас холили и лелеяли, каждый по-своему: мама своим безграничным вниманием, папа деньгами. Ванька вырос высокомерным и избалованным подростком, прожигающим свою жизнь и отцовские деньги направо и налево.

Я перестала вращать стакан и внимательно слушала Веронику.