Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души (Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3)
Шрифт:
Дед покраснел от злости и в упор посмотрел на меня. В его глазах читались и злость, и беспомощность одновременно.
– Анна, тебе еще много работы осталось?
– Нет. Я колесо поставила. Осталось только закрутить.
– Так крути быстрее и поехали отсюда. Я с этими архаровцами разговаривать не желаю! Мы в райцентр в милицию заявление отвезем.
– Да я бы и рада колесо закрутить, да не дают, – жалостливо пробурчала я.
– Как это не дают?
– Руки распускают.
– Как это «распускают»?
–
– Крути, я сказал. Пусть они только попробуют тебя пальцем тронуть, убью гадов!
Я растерянно пожала плечами и, с трудом заставив себя согнуть ватные ноги, села на корточки. Я принялась орудовать домкратом, искоса поглядывая то на парней, то на злобного деда Герасима. Наверное, для того, чтобы заполнить вынужденную паузу, дед скорчил свирепую гримасу и громко запел: «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько я отправил на тот свет…» Эта песня придала мне уверенности, и я стала орудовать домкратом быстрее. В это мгновение один из парней толкнул меня в спину и схватил за волосы. Я рванулась, мне удалось вырваться, а в его руке остался клок моих волос. Я завизжала и принялась махать руками. Дед замахнулся лопатой на одного из парней так, что чуть было не отрубил ему голову.
– Убью, гады! – что есть мочи орал дед, рассекая воздух лопатой. – Всех, на хрен, сейчас на куски порублю! Знай наших, деревенских, городское быдло!
Один из парней выхватил пистолет и прицелился в него.
– Стой, зараза, я щас тебе седую башку прострелю!
Вид оружия на деда подействовал, и он резко остановился.
– Дед, ты пистолет видишь?
– Вижу.
– Ты знаешь, что из пистолета убить могут?
– Знаю.
– А что люди от пули дохнут, тоже знаешь?
– Знаю.
– Тогда молись, дед. Ты щас сдохнешь.
– Не надо, сынок. Не бери грех на душу.
– С каких пор я тебе сынком стал? Папашка хренов. Я с таким папашей даже рядом не сяду. Скажи, ты жить хочешь?
– Хочу, – испуганно ответил дед.
– Точно хочешь?
– Точно хочу.
– Тогда говори, какого хрена на кладбище делал? И зачем ты лопату с собой брал?
– Какую лопату? – Дед спрятал лопату за спину и удивленно заморгал глазами.
– Ту самую, что ты за спиной держишь, урод.
– А, эту, что ли…
Дед вытащил лопату и посмотрел на нее так, словно видел ее в первый раз.
– Ты, чо, дед, опять горбатого лепишь? Я тебя щас, ей-богу, замочу.
– Да я просто забыл про эту лопату. Я на кладбище ходил, могилку себе рыл.
– Что делал?
– Могилку рыл. Ежели я умру, кто меня хоронить будет? У меня родных никого нет. Бывшая жена и сын со мной не знаются, они в городе живут. Я совсем один-одинешенек. Вот я сам о себе забочусь. Могилку себе выкопал. Хорошую такую, чтобы лежать удобно было, просторно, чтобы ногами в землю не упираться. Лежать-то
– А что ж, тебя дочка-то похоронить не сможет? – Парень показал пистолетом на меня.
– Да это моя названная дочка. Она в городе живет. В банке работает. Зачем я ее обременять буду? Пусть себе спокойно работает, а о своих похоронах я сам позабочусь.
– Значит, ты тут по совместительству не только за кладбищем смотришь, но и могилы копаешь?
– Бывает иногда. Я человек свободный. Распоряжаюсь своим свободным временем, как моей душеньке угодно.
В этот момент у одного из парней затрезвонил мобильный. Он ответил, утвердительно кивнул и несколько раз сказал слово «еда».
Витюха вновь посмотрел на часы и задумчиво произнес:
– Ладно, пошли на кладбище.
Мы с дедом одновременно переглянулись и в один голос произнесли:
– Мы?
– Вы. И ты, дед, и ты, названная дочка.
– Зачем?
– Могилку посмотрим, ту, которую дед себе вырыл.
– А что ее смотреть-то? – не на шутку перепугался дед и бросил на землю лопату.
– И вправду, что на нее смотреть? – поддержала я деда, понимая, что нам эта экскурсия даром не обойдется.
Черный зрачок пистолета смотрел то на меня, то на деда и заставлял наши сердца стучать, как два паровых молота.
– Быстро пошли на кладбище! Второй раз не повторяю, а стреляю!
Мы с дедом подумали, что спорить будет себе дороже, и двинулись между могилами. Парни молча пошли следом за нами.
– Ребята, у меня времени нет. Мне в город пора, – первой нарушила я молчание. – Меня муж дома ждет. Он у меня ревнивый, ругаться будет.
– Ты еще совсем недавно говорила, что у тебя никакого мужа нет. Чо заливаешь-то?
– И вообще я очень тороплюсь. Мне сегодня на работу нужно. Я во вторую смену выхожу.
– Так ты где, на шахте работаешь или в банке?
– В банке. У меня работа сменная. Если я не выйду, то меня уволят.
– В банке сменных работ не бывает.
– В нашем бывает. Так удобнее, чтобы не уставать. Ребята, ну на что вам сдалась эта могила? Меня, ей-богу, уволят.
– Боюсь, что тебе больше никогда работать не придется, – злобно хихикнул один из парней.
– Почему не придется-то?
– Потому что мы хотим создать тебе все условия для того, чтобы ты не уставала.
Я не стала задавать больше вопросов, ответы на них напрашивались сами собой. Вот именно сейчас я по-настоящему испугалась. Испугалась так, что от страха зажмурилась, при этом чуть не упав носом в землю.
– Подруга, тебя чо, твои костыли не держат?
– Нет, я просто канавки не увидела…
Дойдя до могилы, где еще совсем недавно лежал уголовник, я встала у ее края и, посмотрев на деда со значением, затаила дыхание.