Я живу в твоем подвале!
Шрифт:
А я все стоял, стоял и смотрел, как он выворачивается наизнанку
Потом я начал кричать.
А Кейт открыл рот — зубами наружу — и закричал в ответ.
30
Я открыл глаза и заморгал. Глаза были сухими и спекшимися. Во рту словно наждаком поработали.
Долго же я спал, сказал я себе.
Все еще лежа пластом, я вытянул руки. Мускулы болели.
Со стоном я оторвал голову от подушки и приподнялся на локтях.
— Ой — е, — пробормотал я. Подвал медленно вплывал в фокус. Я чувствовал такое головокружение… да и слабость в придачу.
— Кейт, ты очнулся! — услышал я мамин голос. И тут же в поле зрения возникла она сама.
Я открыл рот, чтобы поприветствовать ее, но лишь закашлялся. Прочистил глотку…
— Наконец — то ты проснулся, — сказала мама. — Я так долго этого ждала!
Я потряс головой, пытаясь прогнать замешательство. Огляделся.
Да. Я здесь, в подвале, цел и невредим. В подвале, где мы с мамой и живем.
Но что со мной случилось? С чего это я так разоспался?
Странные картины проплывали в моей голове.
— Мам, — выдавил я, — мамочка, мне такой жуткий кошмар приснился.
Она заботливо откинула мои волосы со лба. Рука ее была теплой и гладкой.
— Что тебе снилось? — спросила она.
— Мне снилось, что Марко получил по голове бейсбольной битой, — пробормотал я.
Мама закусила губу.
— Тебе снился Марко? — спросила она, глядя на меня.
Я кивнул.
— Да. Марко стукнули битой, и я…
— Но ведь это тебястукнули битой, а не Марко, — сказала она.
— А во сне все было наоборот, — сказал я. — Потом мне снилось, что я поднялся к Марко в комнату. И я сказал ему, кто я. Я сказал ему, что живу в его подвале.
Мама присела на край моей кушетки.
— И что случилось тогда?
— Он начал меня избивать, — ответил я. — Марко обошелся со мной ужасно. Дрался со мной. Потом вообще спустил с лестницы. Мне было так страшно!
Мама прищурилась и строго посмотрела на меня.
— Кейт, я ведь предупреждала тебя, не так ли? Говорила я тебе — не играй с людьми.
— Да, но… — начал я.
Она сделала мне знак замолчать.
— Никогда не играй с людьми. Ты — чудовище. Ты никогда не должен этого забывать. — Она вздохнула. — То, что выглядишь ты как они, не значит, что ты можешь с ними водиться.
— Знаю, знаю, — буркнул я. Сколько уже раз я выслушивал эти скучные нотации? Наверное, тысячу!
— Я тебя предупреждала — никогда не играй с Марко и другими людьми, — продолжала мама. — Но ты не слушал. И вот — пожалуйста!
Я поднял
— Тебя ударили битой, Кейт, — сказала мама; ее голос дрожал. — Ты получил серьезную травму. Неудивительно, что тебе снятся кошмары!
— Прошу, мам… — я попытался сесть.
Но она уложила меня обратно.
— Ты не можешь подниматься и играть с людьми, — продолжала мама свою лекцию. Если уж она начнет, остановить ее невозможно. — Нам надо быть очень, очень осторожными, Кейт.
— Я знаю! Знаю! — крикнул я. — Я наизусть помню твои лекции, мама. Мы чудовища, и живем в подвале у Марко и Гвинни. И если они когда — нибудь найдут нас здесь, то испугаются и прогонят прочь.
Мама нахмурилась.
— Я знаю, что ты рвался выйти и поиграть с ними, — сказала она. — Но этот урок ты, надеюсь, запомнишь надолго. Ты заставил меня так волноваться!
— Прости, мам. Я впредь буду осторожнее, — пообещал я.
— Хорошо, — сказала она. — Тебе надо отдыхать. Вывернись и постарайся немножечко поспать.
— Ладно, — сказал я. Я пожелал ей спокойной ночи и смотрел, как она исчезает в другом конце подвала.
Потом открыл рот и принялся выворачиваться наизнанку. Как же здорово вывалить свои потроха! Сразу появляется ощущение свежести и чистоты.
Сердце и артерии выскользнули между зубов. Желудок уже наполовину вышел изо рта, когда послышался какой — то звук.
Нет!
Это на лестнице!
Я взглянул вверх — там стоял Марко.
Видел ли он меня?
31
Вглядываясь в фигуру на лестнице, я торопливо засасывал внутренности. Сердце и вены втянулись обратно в тело. Потом я заглотил свои легкие.
Неужели Марко меня увидел?
Да.
Его глаза от ужаса вылезли из орбит. Челюсть отвисла.
На меня волной нахлынула паника. По спине пробежал холодок.
Вот это и есть наш худший кошмар, подумал я. Я спалился. Меня застукал человек.
И что теперь?
Я смотрел на Марко, ожидая, когда же он заговорит.
Так прошло немало времени. Он вцепился в перила и крепко сжимал их, глядя на меня сквозь серый полумрак подвала. Смотрел так пристально, будто не верил своим глазам.
— Кто ты? — наконец спросил он тихим, испуганным голоском.
Я тяжело вздохнул.
Что я мог сказать? Как я мог ответить?
Надо было думать быстрее.
— Кто ты? — повторил он чуточку громче… чуточку более уверенным голосом.
— Э… Ты спишь! — крикнул я.
Он еще внимательнее вгляделся в меня.